Я согласна с автором высказывания о безграничных возможностях русского языка, так как считаю, что в нем есть множество выразить даже самое необъяснимое. Справедливость этого утверждения можно доказать на примере предложения 26. Обратите внимание на то, какие средства выразительности использует Ю. Яковлев. Звуки слышатся в метафоре «…переливались разводы…..» и олицетворении «…рухнула радуга…». А образы и мысли в сравнении «…будто где-то… произошла катастрофа…». Все эти слова позволяют нам ярко представить картину произошедшего. Автор переживает за своего героя, сочувствует собаке, и его отношение к этой истории проявляется через грамматические явления, например, в предложении 41. Вводное слово «наверное» и многоточие в конце предложения вносят эффект сомнения, прерванной мысли, вызванных волнением и переживаниями говорящего. Следовательно, К.Г. Паустовский был прав, утверждая, что «Нет таких звуков, красок, образов и мыслей, для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения»
Поэзия А. А. Фета необыкновенно музыкальна. Стихами г. Фета можно зачитываться до головокружения; в них есть нечто обаятельное, звучащее, как струны, волнующее сердце, как изящная музыкальная симфония. Высчитывать стихотворения такого рода было бы слишком долго, ибо нет стихотворений г. Фета, составленных немузыкально. Стихотворения "Растут, растут причудливые тени", "Люди спят, пойдем в тенистый сад", "Серенада" (Тихо вечер догорает) , "Спи, еще с зарею" и "На заре ты ее не буди", положенны на музыку, которая, при всех своих достоинствах, едва ли стоит музыки слов, написанной самим поэтом. Ты спишь один, забыт на месте диком, Старинный монастырь! Твой свод упал; кругом летают с криком Сова и нетопырь. И стекол нет, и свищет вихорь ночи Во впадину окна, Да плющ растет, да устремляет очи Полночная луна. И кто-то там мелькает в свете лунном, Блестит его убор - И слышатся на чугунном Шаги и звуки шпор. И грустную симфонию печали Звучит во тьме орган. . То тихо все, как будто вечно спали И стены и орган. Это совершеннейший музыкальный ноктюрн, не только рисующее перед нашей фантазией величавую картину развалин, озаренных луною, но еще сверх того уносящее нашу душу в отдаленнейшие области, о которых трудно говорить сухою прозою. И как не вспомнить в связи с этим знаменитые тютчевские образы о грозе, "разрешились в сумрак зыбкий, в дальний гул" - о красках и звуках вечереющего дня. Звуковая сторона стихотворения никогда не представлялась Тютчеву самоцелью, но язык звуков был ему близок и понятен. Певучесть есть в морских волнах, Гармония в стихийных спорах, И стройный мусикийсий шорох Струится в зыбких камышах. Тени сизые смесились, Цвет поблекнул, звук уснул. Вкруг меня, как кимвалы, звучали скалы. Окликались ветры и пели валы… Читатель слышит в стихах Тютчева грохот летних бурь, еле внятные звуки наплывающих сумерек, шорох зыбких камышей… Эта звукопись поэту запечатлеть не только внешние стороны явлений природы, но своё ощущение, своё чувство природы. Этой же цели служат и смелые красочные сочетания в стихах Тютчева ("мглисто-линейно", "лучезарно и сизо-тёмно"). Кроме того. Тютчев обладает даром воспроизводить краски и звучания в нераздельности производимого им впечатления. Так возникают в его поэзии и "чуткие звёзды", и солнечный луч, врывающийся в окно "румяным громким восклицанием", сообщая динамику и экспрессию поэтической фантазии Тютчева преобразить поэтические этюды с натуры в такие "пейзажи в стихах", где зрительно-конкретные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, раздумьем.
Справедливость этого утверждения можно доказать на примере предложения 26. Обратите внимание на то, какие средства выразительности использует Ю. Яковлев. Звуки слышатся в метафоре «…переливались разводы…..» и олицетворении «…рухнула радуга…». А образы и мысли в сравнении «…будто где-то… произошла катастрофа…». Все эти слова позволяют нам ярко представить картину произошедшего.
Автор переживает за своего героя, сочувствует собаке, и его отношение к этой истории проявляется через грамматические явления, например, в предложении 41. Вводное слово «наверное» и многоточие в конце предложения вносят эффект сомнения, прерванной мысли, вызванных волнением и переживаниями говорящего.
Следовательно, К.Г. Паустовский был прав, утверждая, что «Нет таких звуков, красок, образов и мыслей, для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения»