Жил один крестьянин. И был у него сын. По имени Иван. И все звали этого сына - Иван-крестьянский сын. Потому, что он был сыном крестьянина. Который назвал его Иваном. Крестьяне, они вообще, часто называли своих сыновей Иванами. Дочерей гораздо реже. Но у этого крестьянина дочери не было. А может и была. О том не ведаю. Но всё равно он назвал Иваном сына. Так у крестьян принято было. Иванами сыновей называть. А этого Ивана все не просто Иваном, а Иваном-крестьянским сыном звали. Отец потому что крестьянин у него был. То есть никто конечно точно не знал. Может и молодец какой заезжий постарался. Но все полагали, что всё же крестьянин. А то бы он сына Иваном не назвал. Какое имя позабористее придумал бы. Хотя он может и сам не знал. Думал, что уж этот-то точно его сын. Может похож был, не знаю. Так что назвал всё же Иваном. Как мать его называла, того не знает никто. Все остальные-то его Иван-крестьянский сын звали. Тоже, видно думали, что он сын крестьянина. А что мать его думала, она никому не говорила. Может и говорить было нечего. А может, и наоборот, было. Но всё равно молчала. Зовут сына: "Эй, Иван-крестьянский сын! " А она молчит. Улыбается только. Хотя может ей просто имя это нравилось. Хотя могло бы и поднадоесть. Крестьяне-то часто сыновей Иванами называли. Дочерей по-разному, а сыновей так. Хотя и неудобно бывало. Зато не забудешь. Хотя мать-то конечно, и так не забудет. Если будет, что вспомнить. Но если и помнит чего, молчит, улыбается. Так и жили.
Емельян Иванович ПугачёвДонской казак, предводитель Крестьянской войны 1773-1775 годов в России. Пользуясь слухами, что император Пётр III жив, Пугачёв назвался им; он был одним из нескольких десятков самозванцев, выдававших себя за Петра, и самым успешным из них.Более всего запоминается словесный портрет Емельяна Пугачева. К нему автор обращается не раз и поэтому стоит воссоздать именно его портрет, тем более что таблица в учебнике-хрестоматии предлагает подбор цитат, которые рисуют портрет этого героя. Напомним начало (глава II): «Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока… » Обратим внимание на то, что Гринев пока видит в нем только вожатого-проводника, мужика, который ему выбраться из сумятицы бурана. В главе VII перед Гриневым грозный бунтарь. И на коне, и в кресле на крыльце комендантского дома это не вожатый, а вождь, руководитель восстания. И в этой главе, и в главах VIII, XI вновь и вновь отмечает Пушкин детали портрета Пугачева. И среди них главная — его сверкающие глаза, его напряженная и полная готовности к действию поза.
Так и жили.