Подумайте, есть ли у вас подарок детства. опишите его. расскажите, с какой жизненной ситуацией он связан? символом чего стал для вас этот предмет? а может быть вам приходилось дарить что-нибудь необыкновенное важное и ценное для вас другому человеку?
Любити все прекрасне і земне і, говорити правду..." — так, роздумуючи про громадянське покликання письменника, стверджував Василь Симоненко. Й справді, його чесне і щире слово несло людям художню правду про людину і світ, тому й тривожать душу його вірші.
Витоки творчості В. Симоненка — у фольклорі, у творчості Т. Шевченка, І. Франка, Лесі Українки.
Як талановитий і принциповий поет, В. Симоненко мав власний погляд на речі, своє розуміння сутності людини на противагу загальноприйнятому в радянські часи погляду на людину як на гвинтик у "загальнопролетарському механізмі". Свої роздуми він виклав у поезії "Ти знаєш, що ти — людина", в якій змушує читача замислитися над цим складним питанням:
Ти знаєш, що ти — людина?
Ти знаєш про це чи ні?
Усмішка твоя — єдина,
Мука твоя — єдина,
Очі твої — одні.
В.Симоненко наголошує на унікальності кожної особистості, її неповторності. Окрім того, поет роздумує над швидкоплинністю людського життя. На його думку, слід цінувати кожну мить життя, бо вона неповторна:
І жити спішити треба,
Кохати спішити треба —
Гляди ж не проспи!
Ліричний герой поезії В. Симоненка — активна особистість. Він завжди прагне до нового, невідомого, незвіданого, жадає усе пізнати й зрозуміти. Саме такою постає людина у вірші "Гей, нові Колумби й Магеллани...";
Мріяти й шукати, доки жити,
Шкварити байдужість на вогні!..
А якщо відкрию вже відкрите —
Друзі! Ви підкажете мені...
Більше того, людина у розумінні В. Симоненка — талановита, неординарна. Така особистість постає у вірші "Перехожий". Ліричний герой — творчий, працьовитий, цілеспрямований, веселий, оптимістичний.
Як він ішов!
Зачарований світом,
Натхненно і мудро творив ходу —
Так нові планети грядуть на орбіти
З шаленою радістю на виду!
Як відомо, вірш "Перехожий" присвячено відомій поетесі Ліні Костенко. Хоча, на мою думку, він стосується усіх, хто вносить щось нове у це життя. В образі перехожого проглядає особистість самого автора. Безумовно, таких не люблять, адже вони виділяються з натовпу "сірих" особистостей. Натовп не вибачає ніяких помилок:
Одні співчували йому убого,
Інші не втримались докорять:
Треба дивитись ото під ноги,
Так можна голову потерять... .
Які вони убогі ці маленькі люди! І здатні лише "обсмаковувати" чужу біду.
А перехожий знову може піднятися, у нього є для цього усі можливості й сили:
А він знову йшов.
І дивився прямо.
І знову
Натхненно творив ходу!
Майбутнє за сміливими, творчими, натхненними людьми. Саме про таких особистостей мріяв В. Симоненко. Та він і сам був таким. А ще — справжнім патріотом. З палкою синівською любов’ю написані його поезії "Лебеді материнства", "Україні", "Задивляюсь у твої зіниці" та багато інших. Образ України майже завжди невід’ємний у поета від образу матері, адже Батьківщина, як і мати, одна-єдина:
Можна все на світі вибирати, сину,
Вибрати не можна тільки Батьківщину.
Отже, людина в поезії В. Симоненка сповнена гідності, порядності, відповідальності за все, що відбувається довкола. Поет намагався переконати у цьому своїх сучасників. Та його думки і прагнення є актуальними й у наші дні.
Объяснение:
28 ноября 2015 года исполняется 135 лет со дня рождения поэта Александра Блока – одного из самых выдающихся представителей русского символизма. В электронном фонде Президентской библиотеки можно познакомиться с редкой книгой литературного критика, литературоведа, историка литературы Николая Ашукина «А. А. Блок в воспоминаниях современников и его письмах», изданной в 1924 году.
«Когда я вошёл в переднюю, - пишет в главе своих воспоминаний в вышеназванном сборнике поэт Андрей Белый, - то увидел молодого человека, очень статного, высокого, широкоплечего, с тонкой талией, в студенческом сюртуке. Это был А. А. Блок с Любовью Дмитриевной… Вместе с Любовью Дмитриевной они составляли прекрасную пару и очень подходили друг к другу: оба весёлые, нарядные, изящные… Упругость и твёрдая сдержанность всех движений Блока несколько контрастировали с застенчиво-улыбающимся лицом и большими, прекрасными голубыми глазами. Это был петербуржец, реалист-скептик, где-то грустно вздохнувший, но на этот вздох, натянувший свою улыбку, очень добрую и снисходительную, чтобы от всей души окружить его уютом и скрыть от него точку своей тоски…»
Сформировавшийся в атмосфере раннего символизма под сильным влиянием поэтики Владимира Соловьёва, Блок, однако, умел слышать реальную жизнь. К выходу первой книги «райская чистота первых видений Блока уже столкнулась с миром фабричных перекрёстков под первыми проблесками уже шедшей революции». После 1905 года Блок почувствовал, что «круг лирики для него тесен». В нём уже вызревали глубоко патриотичные произведения «Родина», «Скифы», поэма «На поле Куликовом».
Будучи сконцентрированным на проблемах России, поэт продолжал верить в её исключительную роль в истории человечества. Сравнивая своё Отечество с европейскими странами, Блок поражался преобладанию в них материального и прагматичного над духовным началом. Летом 1911 года он писал матери из Бретани:
«…Мировая жизнь чувствуется здесь сильнее и острее, чем в России (отчасти благодаря талантливости, меткости и обилию газет при свободе печати), отчасти благодаря тому, что в каждом углу Европы человек висит над самым краем бездны и лихорадочно изо всех сил живёт «в поте лица». Здесь… я слышу голос Европы, и никакая работа и никакое веселье не может заглушить его. Здесь ясна вся чудовищная бессмыслица, до которой дошла цивилизация, её подчёркивают напряжённые лица и богатых, и бедных, шныряние автомобилей, лишённое всякого внутреннего смысла, и пресса – продажная, талантливая, свободная и голосистая».
Поэма «Двенадцать», встреченная восторгом одних и злобным шипением других, вызвала самые разнообразные толки и самые противоречивые мнения. «Помню, как-то в июне, два года назад, Гумилёв в присутствии Блока читал в Зубовском институте лекцию о его поэзии и между прочим сказал, что конец поэмы «Двенадцать» кажется ему искусственно приклеенным, что внезапное появление Христа есть чисто литературный эффект, - пишет в своих воспоминаниях в том же сборнике Корней Чуковский. - Блок слушал, как всегда, не меняя лица, по окончании лекции сказал задумчиво и осторожно, словно к чему-то прислушиваясь:
- Мне тоже не нравится конец «Двенадцати». Я хотел бы, чтобы конец был иной... Но чем ближе я вглядывался, тем явственнее я видел Христа.
Гумилёв смотрел на него со своей обычной надменностью: сам он был хозяином и даже командиром своих вдохновений и не любил, когда поэты ощущали себя безвольными жертвами собственной лирики. Но мне признание Блока казалось бесценным: поэт до такой степени был не властен в своём даровании, что сам удивлялся тому, что у него написалось, но чувствовал, что написанное им есть высшая правда, не зависящая от желаний, и уважал эту правду больше, чем свои личные вкусы и верования».
Встретивший с оптимизмом Октябрьскую революцию 1917 года, Блок поначалу возлагал большие надежды на большевиков. Однако их последующие действия настолько шли вразрез с тем, что они обещали, что осознать и принять новую власть оказалось выше сил поэта, физических и моральных. Поэт не мог не прийти в отчаяние от собственного самообмана, он начал сильно болеть. Блок умер 7 августа 1921 года в своей квартире на Пряжке.
В раритетной книге Николая Ашукина есть очень точные слова Корнея Чуковского, раскрывающие глубину личности Александра Блока:
«…Он был весь переполнен музыкой, которая так и лилась из него через край. Он был из тех баловней музыки, для которых творить – значило вслушиваться, которые не знают ни натуги, ни напряжения в творчестве. Не поразительно ли, что всю поэму «Двенадцать» он написал в два дня? … Необыкновенная энергия творчества! Написать в один день два, три, четыре, пять стихотворений подряд – было для него делом обычным».