Прочитай рассказ.Медведь.К отцу Сергию повадился медведь. Ноздрями шевелит: свежим хлебом пахнет.- Погоди маленько, - сказал отец Сергий. – Хлебушко остынет. Я тебе его и вынесу.Хлеб он положил на пень, а сам в сторонку. Медведь понюхал каравай и съел его с большой охотой.Каждый день в одно и тоже время медведь стал приходить к избушке. Придёт и ждёт, как человек, когда выйдет отец Сергий.- Иду, иду, - говорит тот. – Несу, несу – голод не тётка. На печь от него не залезешь. Жалко, что мучка кончается.Медведь прислушивался к неторопливой речи человека и не спешил уходить. Теперь отец Сергий пек каравай поменьше: мука кончалась. Испечёт, разломит на две доли и большую отдаст медведю, а меньшую оставит себе.- Ешь, гостюшко, не обижайся. Чем богаты, тем и рады.А медведь не обижался. Он кое-что понимал. Да и ему дороже хлеба было доброе слово. Что необычного в содержании этого текста? ответы Медведь любил хлеб. Медведь понимал доброе слово. Мука кончалась Напал медведь
0/0
В песне М. Ю. Лермонтова "Песня про купца Калашникова" рассказывается о том, как царский опричник Кирибеевич пытался соблазнить жену купца Калашникова. Затем, у царского двора произошёл поединок, в котором Калашников убил Кирибеевича. Царь велел казнить купца, ведь он убил лучшего царскаго бойца, но при этом царь обеспечил его жене и братьям безбедную жизнь. Считаю что опричник Карибеевич нарушил Божий закон-не возжелай жену ближнего своего, в этом случае он поступил не по христиански, за что и поплатился. Считаю его и его поступок бесчестным. А в случае Калашникова, он не побоялся опричника и гнева царя, а смело защитил честь своей семьи. (Главное честь и достоинство!
Маленький рассказ из детства писателя Виктора Петровича Астафьева.
Осень-пора увядания, пора грустного прощания с теплом и солнечными днями. Но в осени есть и свои радости, свои забавы и заботы.
Осень на Енисее. Уборка и заготовка капусты на зиму. И ребятам всегда найдётся и дело, и развлечение даже в скучное осеннее время.
...Заготовка капусты на долгую сибирскую зиму, на большие чалдонские семьи - дело основательное, требующее каждогодней подготовки, потому и рассказ о рубке капусты поведу я основательно, издалека.
На исходе осени, когда голы уже леса, а горы по ту и другую сторону Енисея кажутся выше, громадней, и сам Енисей, в сентябре еще высветлившийся до донного камешника, со дна же возьмется сонною водой, и по пустым огородам проступит изморозь, в нашем селе наступает короткая, но бурная пора, пора рубки капусты.
...Бабушка облегченно бросала крестики на грудь, шептала: "Слава Тебе, Господи, слава Тебе, Господи! Теперь прозимуем. Картошек накопали дивно — и себе, и на продажу хватит. Кольче катанки справим, самому полушубчишко бы надо. Витьке тоже чего-нито из одежонки бы прикупить. Дерет, язвило бы его, пластат все… "
Долгая, стойкая зима-прибериха снегами и морозами заклинивала деревенскую жизнь. Большей частью под крышами изб, во дворах шла эта жизнь, в амбарах, стайках, и если хозяева-старатели запаслись овощью, ягодами, капустой — одолевали зиму без нужды и горя, пощелкивая кедровые орехи, говорили вечерами сказки, с крещенских трескучих морозов принимались гулять, справлять свадьбы, именины и все праздники подряд.
И в каждой избе в центре стола, как главный фрукт, красовалась в тарелке, в чашке или в глиняной латке сельская беда и выручка — квашеная капуста, то выгибаясь горбом розового пласта, то растопорщившись сочным и мокрым листом, то накрошенная сечками.
И какая уж такая сила была в той капусте- знать мне не дано, однако смолачивали ее за зиму с картошкой, во щах, пареную, жареную и просто так целые бочонки, были здоровы, зубов и бодрости не теряли до старости, работали до самой могилы за двоих, пили под капусту за троих.