Обратите внимание: внемлите, бояре, се, приказываю, царство. Вот это первая функция.
Во-вторых, он пользовался этими старыми словами в произведениях, требующих патетического торжественного стиля, например,
Куда ни брошу взор -
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы,
Везде неправедная власть.
Такой словесный пласт встречается в его лирических стихах в «Памятнике», «Пророке», очень часто в цикле религиозной лирики, например, в таком стихотворении:
Отцы-пустынники и девы непорочны,
Чтоб сердцем возлетать
во области заочной.
Вы явно чувствуете здесь церковнославянизмы.
В-третьих, Пушкин смело включал церковнославянизмы в качестве эффективного языкового средства комического пародирования.
Создателю постыло все творенье
Наскучило небесное моленье, -
Он сочинял любовные псалмы...
Обратите внимание - «любовные псалмы».
Наконец, эффективно было слияние пушкинских церковнославянизмов с русскими литературными и разговорными формами, например, известные строчки из «Евгения Онегина»:
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь...
Здесь и старые слова - «торжествуя», и одновременно присутствует «на дровнях». Интересно, что критики того времени сразу обрушились на Пушкина за такое сочетание совершенно разных слов.
Отношение Пушкина к народному языку, борьба за народность языка
Уже в лицейский период Пушкин в свои произведения включал простую, или, как мы говорим, разговорно-просторечную лексику, например, в его известной поэме «Руслан и Людмила» этому языковому пласту уделено немалое место и в авторской речи, и в речи персонажей. Пушкин пишет: «княжна с постели соскочила» и «в страхе завизжала так», а в речи персонажей Голова говорит: «Я сдуру также растянулся, лежу, смекая: обману его!» или «Еду, еду, не свищу, как наеду, не спущу!». Здесь поэт употребляет простые народные слова. Конечно, в пушкинской лексике очень много таких оборотов, книжное сочетание и употребление народных слов очень часто соседствуют между собой.
В известном стихотворении Пушкина «Няне» книжная фраза «подруга дней моих суровых» переводится в разговорный стиль «голубка дряхлая моя», а рядом продолжается народно-поэтическое выражение «ты под окном своей светлицы горюешь», присоединяется к разговорному «будто на часах горюешь», а заканчивается стихотворение книжно-поэтическим выражением «тоска, предчувствия, заботы теснят твою всечасно грудь».
Пушкинские образы вбирают в себя бытовые просторечия со всем богатством экспрессии и семантики, что делает их ярко национальными и русскими. Всем известны строки, где образ автора подан через просторечие:
Объяснение:
Я царь еще: внемлите вы, бояре:
Се тот, кому приказываю царство;
Целуйте крест Феодору...
Обратите внимание: внемлите, бояре, се, приказываю, царство. Вот это первая функция.
Во-вторых, он пользовался этими старыми словами в произведениях, требующих патетического торжественного стиля, например,
Куда ни брошу взор -
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы,
Везде неправедная власть.
Такой словесный пласт встречается в его лирических стихах в «Памятнике», «Пророке», очень часто в цикле религиозной лирики, например, в таком стихотворении:
Отцы-пустынники и девы непорочны,
Чтоб сердцем возлетать
во области заочной.
Вы явно чувствуете здесь церковнославянизмы.
В-третьих, Пушкин смело включал церковнославянизмы в качестве эффективного языкового средства комического пародирования.
Создателю постыло все творенье
Наскучило небесное моленье, -
Он сочинял любовные псалмы...
Обратите внимание - «любовные псалмы».
Наконец, эффективно было слияние пушкинских церковнославянизмов с русскими литературными и разговорными формами, например, известные строчки из «Евгения Онегина»:
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь...
Здесь и старые слова - «торжествуя», и одновременно присутствует «на дровнях». Интересно, что критики того времени сразу обрушились на Пушкина за такое сочетание совершенно разных слов.
Отношение Пушкина к народному языку, борьба за народность языка
Уже в лицейский период Пушкин в свои произведения включал простую, или, как мы говорим, разговорно-просторечную лексику, например, в его известной поэме «Руслан и Людмила» этому языковому пласту уделено немалое место и в авторской речи, и в речи персонажей. Пушкин пишет: «княжна с постели соскочила» и «в страхе завизжала так», а в речи персонажей Голова говорит: «Я сдуру также растянулся, лежу, смекая: обману его!» или «Еду, еду, не свищу, как наеду, не спущу!». Здесь поэт употребляет простые народные слова. Конечно, в пушкинской лексике очень много таких оборотов, книжное сочетание и употребление народных слов очень часто соседствуют между собой.
В известном стихотворении Пушкина «Няне» книжная фраза «подруга дней моих суровых» переводится в разговорный стиль «голубка дряхлая моя», а рядом продолжается народно-поэтическое выражение «ты под окном своей светлицы горюешь», присоединяется к разговорному «будто на часах горюешь», а заканчивается стихотворение книжно-поэтическим выражением «тоска, предчувствия, заботы теснят твою всечасно грудь».
Пушкинские образы вбирают в себя бытовые просторечия со всем богатством экспрессии и семантики, что делает их ярко национальными и русскими. Всем известны строки, где образ автора подан через просторечие:
Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.
«Эй, пошел, ямщик!..» - «Нет мочи:
Коням, барин, тяжело;
Вьюга мне слипает очи;
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам».
Душа сгорит, нальется сердце ядом,
Как молотком стучит в ушах упрек,
И все тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах...
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов
на русском нет.
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так
мой бедный слог
Пестреть гораздо б
меньше мог
Иноплеменными словами.
Погасло дневное светило;
На море синее вечерний
пал туман.
Шуми, шуми,
послушное ветрило,
Волнуйся подо мной,
угрюмый океан.