Поэт характеризует и внутренние, душевные свойства Марии, в числе которых называет скромность и рассудительность. Иными словами, Мария принадлежит к числу тех исключительно счастливых натур, у которых душевные качества находятся в полной гармонии с внешностью. Красоте физической вполне соответствует красота душевная. Именно это и является главной причиной её воздействия на людей. От Марии без ума все завидные женихи России и Украины; от неё без ума старик гетман и даже сам отец; недаром он видит в ней свою честь и гордость. Скромность нисколько не является у Марии результатам душевной слабости, недостатка воли. Напротив, она прямо и непосредственно вытекает из осознания сваей силы, своего превосходства, но, как всегда у людей с сильной натурой, эта превосходство не получает никакого внешнего выражения в обращении с людьми. Как натура сильная и правдивая, она не может быть жертвой мелкого чувства; чувства Марии вполне естественно должны выходить из пределов чувств обыкновенной женщины. Мария отказывает всем «завидным женихам» России и Украины, которые могли бы удовлетворить всякую другую женщину, но только не ее; она выбирает героем своего сердечного романа старика гетмана, который в её глазах завиднее всех других женихов быть может, именно благодаря исключительности своего возраста, положения и отношения к ней. Родителями Марии Мазепа не рассматривался с точки зрения жениха, но именно это делало его в глазах Марии особенно привлекательным и заманчивым. Правдивость и сила её натуры выражались и в том, что она не умела выбирать и ждать. Когда родители её отказали сватам Мазепы, Мария решает вопрос бегством из родительского дом к Мазепе. Она рвет с не боится толков и злостного шепота; он выше всего этого; её поступки так решительны не потому, что гетман представляет могущественную защиту, а потому только, что он один был ей дорог; только в нём для Марии заключалось всё, весь мир; вне Мазепы для Марии не было ничего. Страсть к гетману и чувства к отцу, которые сами по себе были чрезвычайно сильны, вызвали в душе Марии такую бурю, которую не могла выдержать даже она. Нарушение гармонии между чувство физическим, то есть любовью и чувством душевным, то есть любовью родителям, вызвало её сумасшествие. Мария пала жертвой своей собственной силы. Будь она натура заурядная, она перенесла бы нарушение этой гармонии, примирилась бы со смертью отца или с потерей возлюбленного и пришла бы к какому-нибудь благополучному концу. Для Марии выход был один; она должна была погибнуть вследствие своей силы, как только какая-нибудь посторонняя причина вторгнется в её внутренний мир. Именно это случилось, когда накануне казни Кочубея в комнату к Марии проникла её мать с роковым известием. Дпя Марии все кончается катастрофой.
От архилохова стиля эподов Гораций переходит к формам монодической лирики. Теперь его образцы — Анакреонт, Пиндар, Сапфо, в первую очередь Алкей, и Гораций видит свое право на литературное бессмертие в том, что он «первый свел эолийскую песнь на италийский лад». Первый сборник содержит стихотворения, написанные исконно греческими размерами: алкеевой строфой, сапфической, асклепиадовой и другими в различных вариациях. В сумме тринадцать строфических форм, и почти все они для латинской поэзии новые (только сапфическая строфа встречалась ранее у Катулла). В латинской трактовке греческих прототипов, обладающих «неродными» для латинского языка свойствами, Гораций обнаруживает метрическое мастерство, не превзойденное никем из последующих римских поэтов.Оды отличаются высоким стилем, который отсутствует в эподах и от которого он отказывается в сатирах. Воспроизводя метрическое построение и общий стилистический тон эолийской лирики, Гораций во всем остальном идет по собственному пути. Как и в эподах, он использует художественный опыт разных периодов и часто перекликается с эллинистической поэзией. Древнегреческая форма служит облачением для эллинистически-римского содержания.Отдельное место занимают т. н. «Римские оды» (III, 1—6), в которых наиболее законченно выражено отношение Горация к идеологической программе Августа. Оды связаны общей темой и единым стихотворным размером (излюбленной Горацием Алкеевой строфой). Программа «Римских од» такова: грехи отцов, совершенные ими во время гражданских войн и как проклятие тяготеющие над детьми, будут искуплены только возвращением римлян к старинной простоте нравов и древнему почитанию богов. «Римские оды» отражают состояние римского общества, вступившее в решающую стадию эллинизации, которая придала культуре Империи ясный греко-римский характер.Любопытно, что ювелирно обработанная и «насыщенная мыслью», но сдержанная и бесстрастная лирика не встретила у современников того приема, которого ожидал автор. Её находили излишне аристократичной и недостаточно оригинальной (следует сделать вывод, что таково было мнение общей «образованной массы»).В целом оды проводят все ту же мораль умеренности и квиетизма. В знаменитой 30 Оде третьей книги Гораций сулит себе бессмертие как поэту; ода вызвала многочисленные подражания, из которых наиболее известны подражания Державина и Пушкина).
внешнего выражения в обращении с людьми. Как натура сильная и правдивая, она не может быть жертвой мелкого чувства; чувства Марии вполне естественно должны выходить из пределов чувств обыкновенной женщины. Мария отказывает всем «завидным женихам» России и Украины, которые могли бы удовлетворить всякую другую женщину, но только не ее; она выбирает героем своего сердечного романа старика гетмана, который в её глазах завиднее всех других женихов быть может, именно благодаря исключительности своего возраста, положения и отношения к ней. Родителями Марии Мазепа не рассматривался с точки зрения жениха, но именно это делало его в глазах Марии особенно привлекательным и заманчивым. Правдивость и сила её натуры выражались и в том, что она не умела выбирать и ждать. Когда родители её отказали сватам Мазепы, Мария решает вопрос бегством из родительского дом к Мазепе. Она рвет с не боится толков и злостного шепота; он выше всего этого; её поступки так решительны не потому, что гетман представляет могущественную защиту, а потому только, что он один был ей дорог; только в нём для Марии заключалось всё, весь мир; вне Мазепы для Марии не было ничего. Страсть к гетману и чувства к отцу, которые сами по себе были чрезвычайно сильны, вызвали в душе Марии такую бурю, которую не могла выдержать даже она. Нарушение гармонии между чувство физическим, то есть любовью и чувством душевным, то есть любовью родителям, вызвало её сумасшествие. Мария пала жертвой своей собственной силы. Будь она натура заурядная, она перенесла бы нарушение этой гармонии, примирилась бы со смертью отца или с потерей возлюбленного и пришла бы к какому-нибудь благополучному концу. Для Марии выход был один; она должна была погибнуть вследствие своей силы, как только какая-нибудь посторонняя причина вторгнется в её внутренний мир. Именно это случилось, когда накануне казни Кочубея в комнату к Марии проникла её мать с роковым известием. Дпя Марии все кончается катастрофой.