Гений без головы. Страхи и странности Николая ГоголяНиколай Васильевич Гоголь — великий классик. Вернее, великим классиком он станет после смерти. А при жизни это был не только гениальный сочинитель, но и человек, подверженный многим болезням и страданиям. Более того, до сих пор никто точно не знает, какая именно из его болезней привела Гоголя к скоропостижной кончине.Николай Васильевич Гоголь — великий классик. Вернее, великим классиком он станет после смерти. А при жизни это был не только гениальный сочинитель, но и человек, подверженный многим болезням и страданиям. Более того, до сих пор никто точно не знает, какая именно из его болезней привела Гоголя к скоропостижной кончине.
Гений Гоголя не любил, чтобы вокруг писателя много народа толкалось. И всё оттого, что он вынужден был создавать множество реальностей и для всех этих людей. А это довольно хлопотно. Приходилось всякий раз договариваться с душами этих людей, а те не всегда были радые. Опять же часто вынужден был Гений наверх летать, позволения спрашивать. А разрешение получить не просто, человеческие судьбы — это не шутки. Вот и хотел Гений, чтобы Николай Васильевич в одинакости жил, замкнуто, без жены, без детей, чтобы и друзей как можно меньше было
Франсуа Війон (фр. François Villon; 1431, Париж — між 1463 і 1491) — французький поет («Великий заповіт», «Малий заповіт», балади «Балада прикмет», «Балада повішеного» та ін.). Справжнє прізвище — де Монкорб'є (de Montcorbier), Монкорб'є (Montcorbier) або де Лож (des Loges).
Основну масу поетичної спадщини Війона перекладено українською мовою. Існує щонайменше по два переклади Великого заповіту (Святослав Гординський, Леонід Первомайський), Малого заповіту (Святослав Гординський, Юрій Бедрик), однак найбільшу популярність серед українських перекладачів мав Катрен (Святослав Гординський, Леонід Первомайський, Юрій Бедрик, Петро Новохацький, Степан Процюк). Не перекладеними залишаються балади, написані жаргоном кокіярів, з огляду на значну незрозумілість лексики оригіналу. Єдина спроба перекласти таку баладу мала місце в діаспорі й належала Святославу Гординському.
Гений без головы. Страхи и странности Николая ГоголяНиколай Васильевич Гоголь — великий классик. Вернее, великим классиком он станет после смерти. А при жизни это был не только гениальный сочинитель, но и человек, подверженный многим болезням и страданиям. Более того, до сих пор никто точно не знает, какая именно из его болезней привела Гоголя к скоропостижной кончине.Николай Васильевич Гоголь — великий классик. Вернее, великим классиком он станет после смерти. А при жизни это был не только гениальный сочинитель, но и человек, подверженный многим болезням и страданиям. Более того, до сих пор никто точно не знает, какая именно из его болезней привела Гоголя к скоропостижной кончине.
Гений Гоголя не любил, чтобы вокруг писателя много народа толкалось. И всё оттого, что он вынужден был создавать множество реальностей и для всех этих людей. А это довольно хлопотно. Приходилось всякий раз договариваться с душами этих людей, а те не всегда были радые. Опять же часто вынужден был Гений наверх летать, позволения спрашивать. А разрешение получить не просто, человеческие судьбы — это не шутки. Вот и хотел Гений, чтобы Николай Васильевич в одинакости жил, замкнуто, без жены, без детей, чтобы и друзей как можно меньше было
ответ
Объяснение:
Франсуа Війон (фр. François Villon; 1431, Париж — між 1463 і 1491) — французький поет («Великий заповіт», «Малий заповіт», балади «Балада прикмет», «Балада повішеного» та ін.). Справжнє прізвище — де Монкорб'є (de Montcorbier), Монкорб'є (Montcorbier) або де Лож (des Loges).
Основну масу поетичної спадщини Війона перекладено українською мовою. Існує щонайменше по два переклади Великого заповіту (Святослав Гординський, Леонід Первомайський), Малого заповіту (Святослав Гординський, Юрій Бедрик), однак найбільшу популярність серед українських перекладачів мав Катрен (Святослав Гординський, Леонід Первомайський, Юрій Бедрик, Петро Новохацький, Степан Процюк). Не перекладеними залишаються балади, написані жаргоном кокіярів, з огляду на значну незрозумілість лексики оригіналу. Єдина спроба перекласти таку баладу мала місце в діаспорі й належала Святославу Гординському.