Образ Мцыри в одноимённой поэме М. Ю. Лермонтова собирательный. В него вошли все качества, которые присущи так называемым героям-освободителям, борцам за справедливость.
Главный герой верил, что жизнь, пусть и скромная, но вполне достаточная, никогда не заменит ему воли, неба и чувств, чуждых людям, живущим в оковах своего сознания.
Мцыри хотел отыскать свой родной дом, родственников и свою, не чужую, землю. Он мечтал ещё хоть раз почувствовать запах свободы. Стать счастливым...
На воле (..."Ты хочешь знать, что делал я на воле?! Жил!..") главный герой ощутил новые для себя чувства, так знакомые простому и свободному человеку. Одно из них — любовь. Это, как ничто иное, позволило открыть юному скитальцу красоту жизни вне каменных стен, где царил лишь бренный и горький покой. В стычке с могучим барсом он ощутил свою силу. Могущество перед судьбой. Ещё раз узрел, что нет ничего кошмарнее, чем вечный покой.
В конце произведения Мцыри, представ перед монахом, как бы подвел черту, наотрез отказавшись принять покаяние. Он почувствовал свободу; её взгляд и радость от страха... Он не жалел ни о чем. А мог ли жалеть? Коль он был счастлив по-настоящему.
Образ Мцыри в одноимённой поэме М. Ю. Лермонтова собирательный. В него вошли все качества, которые присущи так называемым героям-освободителям, борцам за справедливость.
Главный герой верил, что жизнь, пусть и скромная, но вполне достаточная, никогда не заменит ему воли, неба и чувств, чуждых людям, живущим в оковах своего сознания.
Мцыри хотел отыскать свой родной дом, родственников и свою, не чужую, землю. Он мечтал ещё хоть раз почувствовать запах свободы. Стать счастливым...
На воле (..."Ты хочешь знать, что делал я на воле?! Жил!..") главный герой ощутил новые для себя чувства, так знакомые простому и свободному человеку. Одно из них — любовь. Это, как ничто иное, позволило открыть юному скитальцу красоту жизни вне каменных стен, где царил лишь бренный и горький покой. В стычке с могучим барсом он ощутил свою силу. Могущество перед судьбой. Ещё раз узрел, что нет ничего кошмарнее, чем вечный покой.
В конце произведения Мцыри, представ перед монахом, как бы подвел черту, наотрез отказавшись принять покаяние. Он почувствовал свободу; её взгляд и радость от страха... Он не жалел ни о чем. А мог ли жалеть? Коль он был счастлив по-настоящему.