Героиня пронесла любовь к Григорию через всю свою трудную жизнь. Писатель часто передает чувства, волнующие Аксинью, через восприятие ею окружающей природы. Вот после тяжелой болезни женщина вышла на крыльцо и долго стояла, опьяненная свежестью весеннего воздуха: «Иным, чудесно обновленным и обольстительным, предстал перед нею мир. Блестящими глазами она взволнованно смотрела вокруг, по-детски перебирая складки платья… Все казалось ей невиданно красивым, все цвело густыми и нежными красками».
Аксинья органично вписывается в природу. Что бы она ни делала, она совершает это естественно, гармонично: готовит ли обед для Григория, несет ли воду, работает ли в поле. Она всегда терпеливо ждет Мелехова, любит, жалеет его детей, оставшихся без матери, заботиться о них. Однако метание Григория между разными политическими лагерями не только не приносит никому счастья и покоя, но и приводит к бессмысленной гибели Аксиньи.
Да, судьба влюбленных сложилась трагично. Но, на мой взгляд, это была самая открытая, искренняя и нежная любовь двух людей друг к другу, какую можно только себе представить. Ощущение своей слитности с любимым – ощущение совершенно фантастическое. Все мы знаем, что в обычном состоянии человек не может ощущать чувства других людей, переживать вместе с ним. И только во взлетах сильной любви бывают состояния, когда разные «я» как бы сливаются друг с другом, - будто «токи» любви смыкают между собой две разомкнутые души, будто между любящими перекидываются невидимые мостики, и ощущения одного перетекают в другого, становятся общими. Интересы, радости и проблемы другого человека становятся вдруг твоими.
В одном селе, возле Блудова болота, в районе города Переславль-Залесского, осиротели двое детей. Их мать умерла от болезни, отец погиб на Отечественной войне».
Дети были очень милые. «Настя была как Золотая Курочка на высоких ножках. Волосы у нее... отливали золотом, веснушки по всему лицу были крупные, как золотые монетки... Только носик один был чистенький и глядел вверх.
Митраша был моложе сестры на два года. Ему было всего только десять лет с хвостиком. Он был коротенький, но очень плотный, лобастый... Это был мальчик упрямый и сильный.
«Мужичок в мешочке», — улыбаясь, называли его между собой учителя в школе».
«После родителей все их крестьянское хозяйство досталось детям: изба пятистенная, корова Зорька, телушка Дочка, коза Дереза, безыменные овцы, куры, золотой петух Петя и поросенок Хрен».
Все соседи старались осиротевшим детям, но они и сами неплохо справлялись с хозяйством. Да еще и во всех общественных работах.
Дети жили дружно. Настя хлопотала по хозяйству, а Митя взял на себя «всю мужицкую работу» да научился вытесывать деревянную утварь — и ее охотно у него брали. Благодарили добром.
II
«Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая-самая хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму под снегом ».
Митраша и Настя собрались за клюквой. «Еще до свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское двуствольное ружье «тулку», манки на рябчиков и не забыл тоже и компас».
Отец объяснил ему когда-то, для чего нужна стрелка.
Настя берет с собой большую корзину — а вдруг отыщут в лесу заветное местечко («палестинку»). Про нее еще отец рассказывал.
Еще отец говорил про страшное место Слепую елань. Это очень топкое место в болоте. Много там погибло животных, люди тоже пропадали...
И вот возле этой Елани и есть «палестинка, вся красная, как кровь, от одной только клюквы. На палестинке еще никто не бывал!»
Взяли с собой молока, хлеба и вареной картошки.
III
Дети перешли Блудово болото. Поднялись на холм под названием Высокая грива. Оттуда виднелась борина (холм, поросший лесом) Звонкая. У тропы стали попадаться первые клюквины. Дети бросали ее в рот и повторяли:
— Какая сладкая!
Эта весенняя клюква была сладкой только по сравнению с осенней, но деревенские дети были привычные.
Брат пугает сестру:
— Отец говорил, тут есть страшный волк Серый помещик.
— Помню. Тот самый, что порезал перед войной наше стадо.
Митраша, «охотник с двойным козырьком», говорит, что их-то волк
не тронет — у них ведь ружье.
Дети слышат голос птиц и зверей — все они хотят выговорить «какое-то общее всем, единое прекрасное слово!».
Выпь, бекас, заяц — все выговаривают свое «Здравствуй!».
А вот послышался и журавлиный клич — значит, скоро взойдет солнце.
Но слышен и вой — не Серый ли помещик это воет?
Митраша уговаривает сестру идти к палестинке по стрелке компаса, а не той широкой тропой, которой ходят все люди.
IV, V
«Лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка в Блудово болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого плоского камня... С тех пор уже лет, может быть, двести эти ель и сосна вместе растут. Их корни с малолетства сплелись, их стволы тянулись вверх, рядом к свету, стараясь обогнать друг друга. Деревья разных пород боролись между собой корнями за питание, сучьями — за воздух и свет.
Поднимаясь все выше, толстея стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и местами насквозь прокололи друг друга. Злой ветер, устроив деревьям такую несчастную жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так стонали и выли на все Блудово болото, как живые существа...»
Отдохнув на камне и согревшись в лучах солнца, Настя с Митрашей послушали токование тетеревов.
И опять Митраша уговаривает сестру идти по узенькой тропке — не по той, что большинство людей протоптало.
Дети поссорились. Брат пошел по слабенькой тропке, сестра — по более плотной.
У Митраши не было с собой еды — припас остался в корзинке у Насти.
Где-то рядом с ними бегает знакомая детям собака Травка — большая, рыжая гончая с черными ремешками по всей спине. Осиротела она после смерти своего хозяина — доброго старика Антипыча.
Травка «стала жить в лесу, как и всякий зверь. Только очень трудно было Травке привыкать к дикой жизни. Она гоняла зверей для Антипыча, своего великого и милостивого хозяина, но не для себя.
Много раз случалось ей на гону поймать зайца. Подмяв его под себя, она ложилась и ждала, когда Антипыч придет, и, часто вовсе голодная, не позволяла себе есть зайца...»
Воет Травка от тоски по хозяину.
«К этому вою давно уже прислушивается волк Серый помещик...»
VI, VII
Рассказчик описывает, как бригада по отстрелу волков — он был в ее составе — вместе с деревенскими крестьянами перебила волчий выводок, окружив его логово флажками. Волки боятся красного цвета.
«Волки шли очень осторожно. Загонщики нажали. Волчица пошла на рысях. И вдруг...
Героиня пронесла любовь к Григорию через всю свою трудную жизнь. Писатель часто передает чувства, волнующие Аксинью, через восприятие ею окружающей природы. Вот после тяжелой болезни женщина вышла на крыльцо и долго стояла, опьяненная свежестью весеннего воздуха: «Иным, чудесно обновленным и обольстительным, предстал перед нею мир. Блестящими глазами она взволнованно смотрела вокруг, по-детски перебирая складки платья… Все казалось ей невиданно красивым, все цвело густыми и нежными красками».
Аксинья органично вписывается в природу. Что бы она ни делала, она совершает это естественно, гармонично: готовит ли обед для Григория, несет ли воду, работает ли в поле. Она всегда терпеливо ждет Мелехова, любит, жалеет его детей, оставшихся без матери, заботиться о них. Однако метание Григория между разными политическими лагерями не только не приносит никому счастья и покоя, но и приводит к бессмысленной гибели Аксиньи.
Да, судьба влюбленных сложилась трагично. Но, на мой взгляд, это была самая открытая, искренняя и нежная любовь двух людей друг к другу, какую можно только себе представить. Ощущение своей слитности с любимым – ощущение совершенно фантастическое. Все мы знаем, что в обычном состоянии человек не может ощущать чувства других людей, переживать вместе с ним. И только во взлетах сильной любви бывают состояния, когда разные «я» как бы сливаются друг с другом, - будто «токи» любви смыкают между собой две разомкнутые души, будто между любящими перекидываются невидимые мостики, и ощущения одного перетекают в другого, становятся общими. Интересы, радости и проблемы другого человека становятся вдруг твоими.
Объяснение:
В одном селе, возле Блудова болота, в районе города Переславль-Залесского, осиротели двое детей. Их мать умерла от болезни, отец погиб на Отечественной войне».
Дети были очень милые. «Настя была как Золотая Курочка на высоких ножках. Волосы у нее... отливали золотом, веснушки по всему лицу были крупные, как золотые монетки... Только носик один был чистенький и глядел вверх.
Митраша был моложе сестры на два года. Ему было всего только десять лет с хвостиком. Он был коротенький, но очень плотный, лобастый... Это был мальчик упрямый и сильный.
«Мужичок в мешочке», — улыбаясь, называли его между собой учителя в школе».
«После родителей все их крестьянское хозяйство досталось детям: изба пятистенная, корова Зорька, телушка Дочка, коза Дереза, безыменные овцы, куры, золотой петух Петя и поросенок Хрен».
Все соседи старались осиротевшим детям, но они и сами неплохо справлялись с хозяйством. Да еще и во всех общественных работах.
Дети жили дружно. Настя хлопотала по хозяйству, а Митя взял на себя «всю мужицкую работу» да научился вытесывать деревянную утварь — и ее охотно у него брали. Благодарили добром.
II
«Кислая и очень полезная для здоровья ягода клюква растет в болотах летом, а собирают ее поздней осенью. Но не все знают, что самая-самая хорошая клюква, сладкая, как у нас говорят, бывает, когда она перележит зиму под снегом ».
Митраша и Настя собрались за клюквой. «Еще до свету Настя задала корм всем своим животным. Митраша взял отцовское двуствольное ружье «тулку», манки на рябчиков и не забыл тоже и компас».
Отец объяснил ему когда-то, для чего нужна стрелка.
Настя берет с собой большую корзину — а вдруг отыщут в лесу заветное местечко («палестинку»). Про нее еще отец рассказывал.
Еще отец говорил про страшное место Слепую елань. Это очень топкое место в болоте. Много там погибло животных, люди тоже пропадали...
И вот возле этой Елани и есть «палестинка, вся красная, как кровь, от одной только клюквы. На палестинке еще никто не бывал!»
Взяли с собой молока, хлеба и вареной картошки.
III
Дети перешли Блудово болото. Поднялись на холм под названием Высокая грива. Оттуда виднелась борина (холм, поросший лесом) Звонкая. У тропы стали попадаться первые клюквины. Дети бросали ее в рот и повторяли:
— Какая сладкая!
Эта весенняя клюква была сладкой только по сравнению с осенней, но деревенские дети были привычные.
Брат пугает сестру:
— Отец говорил, тут есть страшный волк Серый помещик.
— Помню. Тот самый, что порезал перед войной наше стадо.
Митраша, «охотник с двойным козырьком», говорит, что их-то волк
не тронет — у них ведь ружье.
Дети слышат голос птиц и зверей — все они хотят выговорить «какое-то общее всем, единое прекрасное слово!».
Выпь, бекас, заяц — все выговаривают свое «Здравствуй!».
А вот послышался и журавлиный клич — значит, скоро взойдет солнце.
Но слышен и вой — не Серый ли помещик это воет?
Митраша уговаривает сестру идти к палестинке по стрелке компаса, а не той широкой тропой, которой ходят все люди.
IV, V
«Лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка в Блудово болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого плоского камня... С тех пор уже лет, может быть, двести эти ель и сосна вместе растут. Их корни с малолетства сплелись, их стволы тянулись вверх, рядом к свету, стараясь обогнать друг друга. Деревья разных пород боролись между собой корнями за питание, сучьями — за воздух и свет.
Поднимаясь все выше, толстея стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и местами насквозь прокололи друг друга. Злой ветер, устроив деревьям такую несчастную жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так стонали и выли на все Блудово болото, как живые существа...»
Отдохнув на камне и согревшись в лучах солнца, Настя с Митрашей послушали токование тетеревов.
И опять Митраша уговаривает сестру идти по узенькой тропке — не по той, что большинство людей протоптало.
Дети поссорились. Брат пошел по слабенькой тропке, сестра — по более плотной.
У Митраши не было с собой еды — припас остался в корзинке у Насти.
Где-то рядом с ними бегает знакомая детям собака Травка — большая, рыжая гончая с черными ремешками по всей спине. Осиротела она после смерти своего хозяина — доброго старика Антипыча.
Травка «стала жить в лесу, как и всякий зверь. Только очень трудно было Травке привыкать к дикой жизни. Она гоняла зверей для Антипыча, своего великого и милостивого хозяина, но не для себя.
Много раз случалось ей на гону поймать зайца. Подмяв его под себя, она ложилась и ждала, когда Антипыч придет, и, часто вовсе голодная, не позволяла себе есть зайца...»
Воет Травка от тоски по хозяину.
«К этому вою давно уже прислушивается волк Серый помещик...»
VI, VII
Рассказчик описывает, как бригада по отстрелу волков — он был в ее составе — вместе с деревенскими крестьянами перебила волчий выводок, окружив его логово флажками. Волки боятся красного цвета.
«Волки шли очень осторожно. Загонщики нажали. Волчица пошла на рысях. И вдруг...
Стоп! Флаги!