М.Шаханов «Отрарская поэма о побежденном победителе или просчет Чингисхана».
Образование монгольской империи в начале 13-го столетия повлияло на весь ход развития и судьбы народов, населявших Центральную Азию. Оно коренным образом нарушило сложившиеся в этом регионе отношения и взаимосвязи населявших его племен и народов.
В 1218-1219 гг. монголы завоевали территорию соседних стран: земли Енисейских киргизов и бурят, государство Тангутов. Разгромив ослабленную от бесконечных войн Циньскую империю, заняли север Китая. После захвата Восточного Туркестана и Семиречья был открыт путь в Среднюю Азию, Закавказье и Европу, через юг Казахстана.
Поводом для вторжения послужила гибель в Отраре в 1218 году торгового каравана, посланного Чингисханом. Купцы были убиты по приказу наместника Хорезм-шаха в Отраре, Каир-хана, заподозрившего их в шпионаже из-за сбора информации военного характера.
Поход 150-тысячного войска Чингисхана начался в сентябре 1219 года. Огромное войско, поднимая столбы пыли до самого горизонта, двигалось по маршруту Великого Шелкового пути на запад, сея смерть и разрушения. Всюду, где проходили орды врага, оставались руины разрушенных городов, опустошенные селения. Беспорядочно, то тут, то там, валялись трупы людей и животных. Вороны беспрепятственно клевали их на пепелищах. Немногие аулы только тем, что успели уйти высоко в горы, куда не смогла подняться конница врага. Основную массу населения постигла страшная судьба. Не убивали только сумасшедших — их, отмеченных Богом, нельзя было трогать по древней монгольской традиции.
Едва услышав о нашествии врага, к городу стали стекаться жители из близлежащих аулов, пригородов и ближайших сел. Все были здесь: пришли даже старики и старухи, женщины и дети. Пришли дервиши, ученые люди, даже мелкие духовные прислужники. Чтобы отстоять город. Все при деле. Задействованы все повозки. К городу подвозят большие валуны, булыжники и много-много камней. Все емкости заполняются нефтью. Все были напряжены перед опасностью, взоры были устремлены на восток, откуда должны показаться тумены неприятеля.
Смотрел туда же и Каир-хан, стоя около башни Цитадели: И он не представлял, как можно допустить врага — тумены монгол — до этих святых мест. Лучше умереть, думал он, чем пропустить врага, оскорбить прах этих святых людей. Но если придется умереть, думал он, то умирать так, как умирают вожаки стаи волков. защищаясь и защищая своих.
Все взгляды жителей устремлены в его сторону, в сторону Каир-хана, похожего на барса — широкоплечего, выше среднего роста, подтянутого, подпоясанного широким кожаным ремнем с серебряной бляхой. И поэтому в нем должно жить чувство вожака. Это чувство дает ему силу. Он должен думать о города и людей до последнего вздоха, до самой смерти. Он молча взывал к душам предков, к Аллаху, чтобы они сохранили ему силу, отвагу и мужество.
Враг появился неожиданно к концу дня. На расстоянии трех верст от крепости монгольская конная разведка рассматривала высокие стены. Но вскоре монголы также неожиданно исчезли, как и появились.
Опустилась ночь. Ночи в степи прохладны. Монголы развели множество костров. Их было так много, как звезд на небе в ясную летнюю ночь. В эту ночь никто в крепости не мог заснуть. Все поднялись в Цитадель и молча смотрели в сторону врага, каждый думал о своём.
Но наступило утро. Показались первые ряды штурмующих монголов. Впереди — конница, всадники на низкорослых монгольских лошадях. Но около крепости конница пропустила вперед пеших воинов с длинными кольями и складными лестницами. Начался штурм.
Приставив лестницы к стене, полезли вверх. Но как только они стали приближаться к выступу, защитники скатывали на их головы тяжелые камни, валуны, полилась горячая смола. Слышны стоны и адские крики падающих врагов. И, словно наткнувшись на железную стену, посыпались в ров враги.
Через два дня Чингисхан прекратил штурм и установил камнеметные машины. Но большие камни не пробивали толстые стены. И что бы ни предпринимали монголы, все отразили горожане. На самых опасных участках обороны видели могучую фигуру Каир-хана, который отбрасывать врага. Его присутствие воодушевляло людей.
Только Отрар с его храбрым вождём Насмерть стоит, как и прежде стоял. Но остудив свою ярость и гнев, начал свою речь Чингисхан не спеша: Помни! За силой во все времена Следовать тенью измена должна… Храбрости, мужества — хитрость сильней. Слабое место найди у врага… «Слабого места не может не быть». Долго готовил человека в крепость Чагатай. ... Силы покидают защитников. Ровно полгода сражаются они. Редеют ряды воинов Каир-хана. Вот изрублен и лег на землю последний воин. Каир-хан остался один. Он жаждет смерти, хочет умереть около своих воинов. Но почему же не стреляют лучники?
Автор считает, что этот поступок присущ настоящему храбрецу
Пристанище мудрых, науки приют,
Мы песни твои с колыбели твердим,
Ты слышишь, Отрар, то не ветры поют,
То Азия плачет над пеплом твоим.
М.Шаханов «Отрарская поэма о побежденном победителе или просчет Чингисхана».
Образование монгольской империи в начале 13-го столетия повлияло на весь ход развития и судьбы народов, населявших Центральную Азию. Оно коренным образом нарушило сложившиеся в этом регионе отношения и взаимосвязи населявших его племен и народов.
В 1218-1219 гг. монголы завоевали территорию соседних стран: земли Енисейских киргизов и бурят, государство Тангутов. Разгромив ослабленную от бесконечных войн Циньскую империю, заняли север Китая. После захвата Восточного Туркестана и Семиречья был открыт путь в Среднюю Азию, Закавказье и Европу, через юг Казахстана.
Поводом для вторжения послужила гибель в Отраре в 1218 году торгового каравана, посланного Чингисханом. Купцы были убиты по приказу наместника Хорезм-шаха в Отраре, Каир-хана, заподозрившего их в шпионаже из-за сбора информации военного характера.
Поход 150-тысячного войска Чингисхана начался в сентябре 1219 года. Огромное войско, поднимая столбы пыли до самого горизонта, двигалось по маршруту Великого Шелкового пути на запад, сея смерть и разрушения. Всюду, где проходили орды врага, оставались руины разрушенных городов, опустошенные селения. Беспорядочно, то тут, то там, валялись трупы людей и животных. Вороны беспрепятственно клевали их на пепелищах. Немногие аулы только тем, что успели уйти высоко в горы, куда не смогла подняться конница врага. Основную массу населения постигла страшная судьба. Не убивали только сумасшедших — их, отмеченных Богом, нельзя было трогать по древней монгольской традиции.
Едва услышав о нашествии врага, к городу стали стекаться жители из близлежащих аулов, пригородов и ближайших сел. Все были здесь: пришли даже старики и старухи, женщины и дети. Пришли дервиши, ученые люди, даже мелкие духовные прислужники. Чтобы отстоять город. Все при деле. Задействованы все повозки. К городу подвозят большие валуны, булыжники и много-много камней. Все емкости заполняются нефтью. Все были напряжены перед опасностью, взоры были устремлены на восток, откуда должны показаться тумены неприятеля.
Смотрел туда же и Каир-хан, стоя около башни Цитадели: И он не представлял, как можно допустить врага — тумены монгол — до этих святых мест. Лучше умереть, думал он, чем пропустить врага, оскорбить прах этих святых людей. Но если придется умереть, думал он, то умирать так, как умирают вожаки стаи волков. защищаясь и защищая своих.
Все взгляды жителей устремлены в его сторону, в сторону Каир-хана, похожего на барса — широкоплечего, выше среднего роста, подтянутого, подпоясанного широким кожаным ремнем с серебряной бляхой. И поэтому в нем должно жить чувство вожака. Это чувство дает ему силу. Он должен думать о города и людей до последнего вздоха, до самой смерти. Он молча взывал к душам предков, к Аллаху, чтобы они сохранили ему силу, отвагу и мужество.
Враг появился неожиданно к концу дня. На расстоянии трех верст от крепости монгольская конная разведка рассматривала высокие стены. Но вскоре монголы также неожиданно исчезли, как и появились.
Опустилась ночь. Ночи в степи прохладны. Монголы развели множество костров. Их было так много, как звезд на небе в ясную летнюю ночь. В эту ночь никто в крепости не мог заснуть. Все поднялись в Цитадель и молча смотрели в сторону врага, каждый думал о своём.
Но наступило утро. Показались первые ряды штурмующих монголов. Впереди — конница, всадники на низкорослых монгольских лошадях. Но около крепости конница пропустила вперед пеших воинов с длинными кольями и складными лестницами. Начался штурм.
Приставив лестницы к стене, полезли вверх. Но как только они стали приближаться к выступу, защитники скатывали на их головы тяжелые камни, валуны, полилась горячая смола. Слышны стоны и адские крики падающих врагов. И, словно наткнувшись на железную стену, посыпались в ров враги.
Через два дня Чингисхан прекратил штурм и установил камнеметные машины. Но большие камни не пробивали толстые стены. И что бы ни предпринимали монголы, все отразили горожане. На самых опасных участках обороны видели могучую фигуру Каир-хана, который отбрасывать врага. Его присутствие воодушевляло людей.
Только Отрар с его храбрым вождём Насмерть стоит, как и прежде стоял. Но остудив свою ярость и гнев, начал свою речь Чингисхан не спеша: Помни! За силой во все времена Следовать тенью измена должна… Храбрости, мужества — хитрость сильней. Слабое место найди у врага… «Слабого места не может не быть». Долго готовил человека в крепость Чагатай. ... Силы покидают защитников. Ровно полгода сражаются они. Редеют ряды воинов Каир-хана. Вот изрублен и лег на землю последний воин. Каир-хан остался один. Он жаждет смерти, хочет умереть около своих воинов. Но почему же не стреляют лучники?
Автор считает, что этот поступок присущ настоящему храбрецу