Викторина по роману М. Сервантеса “Дон Кихот”
Дайте краткие (1-3 слова) ответы на во в тетради.
Какова настоящая фамилия главного героя произведения?
Каким было настоящее имя Дон Кихота?
Как звали коня Дон Кихота?
К какому жанру относится произведение?
Кого Дон Кихот пытается выманить из клетки?
Как Санчо Панса стал называть Дон Кихота?
Каким был замысел Сервантеса относительно создания романа "Дон Кихот"?
С чем намеревался бороться Дон Кихот?
Дон Кихот гордился, что “вырвал бич из рук бесчестного злодея, истязавшего слабого отрока кого он себя считал?
За кого Дон Кихот принял ветряные мельницы?
благородное, кроткое, нежное,
благоуханное и грациозное во
всяком чувстве Пушкина
В.Г.Белинский
Незадолго до смерти Пушкин написал произведение "Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." Лирическим героем данного стихотворения является сам автор. Сюжет стихотворения составляет его судьба, осмысленная на фоне исторического движения. Каждый поэт задумывается о своем месте в этом мире, об отношениях с обществом, с его читателями. Он хочет быть уверен в том, что его творчество не было напрасным, что память о нем сохранится: "Нет, весь я не умру..." Пушкин как бы подводит итог своему творческому пути.
В этом стихотворении раскрыта тема поэта и поэзии, проблема поэтической славы, преодоление смерти через известность. Поэт гордился тем, что его поэзия была свободной: "Что в мой жестокий век восславил я свободу..." Он писал не ради славы, а считал, что: "Поэзия-это бескорыстное служение во имя человечества".
Это стихотворение можно представить в ярких и серых тонах, потому что, с одной стороны, создана торжественная атмосфера, радость того, что искусство будет жить вечно: "К нему не зарастет народная тропа", а с другой стороны, это же является его последним словом, концом творчества Пушкина.
По своей теме и построению стихотворение А.С.Пушкина близко к стихотворению Державина "Памятник" и Квинта Горация "Я воздвиг памятник", но Пушкин отступил от прежних образов. Произведение наполнено безграничной любовью к России, к читателю, верой в могущество поэтического слова, осознанием выполненого долга перед народом.
Я считаю, что творчество Пушкина - это неисчерпаемый источник, который дает духовные знания не одному поколению людей. Оно открывает добрые чувства осознавать и любить жизнь.
«Послушайте, Максим Максимыч, – отвечал он, – у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, – но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто… Я стал читать, учиться – науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно… Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями – напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, – и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою… Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, – только мне с нею скучно… Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с бурь и дурных дорог». Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от двадцатипятилетнего человека, и, бог даст, в последний…