И казнили Степана Калашникова Смертью лютою, позорною; И головушка бесталанная
Чему быть суждено, то и сбудется; Постою за правду до последнева!
Буду нá смерть биться, до последних сил;
Ходит плавно – будто лебедушка;Смотрит сладко – как голубушка;Молвит слово – соловей поет;
А из роду ты ведь Скуратовых И семьею ты вскормлен Малютиной!..»
Отвечает Степан Парамонович: «А зовут меня Степаном Калашниковым, А родился я от честнова отца, И жил я по закону господнему: Не позорил я чужой жены, Не разбойничал ночью темною, Не таился от свету небесного… И промолвил ты правду истинную: По одном из нас будут панихиду петь,
Ты наш старший брат, нам второй отец; Делай сам, как знаешь, как ведаешь, А уж мы тебя родного не выдадим».
И казнили Степана Калашникова Смертью лютою, позорною; И головушка бесталанная
Чему быть суждено, то и сбудется; Постою за правду до последнева!
Буду нá смерть биться, до последних сил;
Ходит плавно – будто лебедушка;Смотрит сладко – как голубушка;Молвит слово – соловей поет;
А из роду ты ведь Скуратовых И семьею ты вскормлен Малютиной!..»
Отвечает Степан Парамонович: «А зовут меня Степаном Калашниковым, А родился я от честнова отца, И жил я по закону господнему: Не позорил я чужой жены, Не разбойничал ночью темною, Не таился от свету небесного… И промолвил ты правду истинную: По одном из нас будут панихиду петь,
Ты наш старший брат, нам второй отец; Делай сам, как знаешь, как ведаешь, А уж мы тебя родного не выдадим».
И погнулся крест и вдавился в грудь;
все что знаю
Объяснение: