Однажды утром Будда бродил в одиночестве по берегу райского пруда. Он остановился в раздумье и вдруг увидел все, что творилось на дне Лотосового пруда, доходившего до самых недр преисподней. Там, внизу, толпилось великое множество грешников. Взор Будды упал на одного из них. Звали его Кандата, и был он страшным разбойником: убивал, грабил, поджигал, но все же нашлось у него на счету одно доброе дело. Как-то раз в чаще леса он чуть было не наступил на крохотного паучка, но в последний миг его и убрал ногу. Будда захотел вознаградить разбойника за доброе дело и его из бездны ада. Увидев райского паучка, Будда «подвесил прекрасную серебряную нить к зелёному, как нефрит, листу лотоса» и опустил ее конец в воду. Паутинка стала спускаться вниз, пока не достигла глубин преисподней, где Кандата вместе с другими грешниками терпел лютые мучения в Озере крови. Вдруг он поднял голову и стал всматриваться в темноту. Он увидел, как с неба к нему спускается, поблёскивая тонким лучиком, серебряная паутинка, словно опасаясь, как бы ее не приметили другие грешники. Кандата захлопал в ладоши от радости. Ухватившись за паутинку, он начал изо всех сил карабкаться вверх — для опытного вора это было делом привычным. Но от преисподней до неба далеко, и Кандата устал. Остановившись передохнуть, он взглянул вниз. Он поднялся так высоко, что Озеро крови скрылось из глаз, а вершина страшной Игольной горы была под ногами. Он радостно закричал !», но тут же заметил, что бесчисленные грешники облепили паутинку и ползут вслед за ним все выше и выше. Кандата испугался, что паутинка может порваться и он снова попадёт в преисподнюю, и завопил, что это его паутинка и он никому не разрешает взбираться по ней. И тут паутинка, до той поры целая и невредимая, с треском лопнула как раз там, где за неё цеплялся Кандата, и он полетел вниз. Будда видел все, что случилось, с начала и до конца. Когда Кандата погрузился на самое дно Озера крови, Будда с опечаленным лицом продолжил прогулку.
Умереть так, как умер базаров, – все равно, что сделать великий подвиг», – заметил д.и. писарев. с этим наблюдением нельзя не согласиться. смерть евгения базарова, в своей постели, в окружении родных, не менее величественна и символична, чем гибель рудина на баррикаде. с полным человеческим самообладанием, по-врачебному кратко, герой констатирует: «…дело мое дрянное. я заражен, и через несколько дней ты меня хоронить будешь…» пришлось убедиться в своей человеческой уязвимости: «да, поди попробуй отрицать смерть. она тебя отрицает, и баста! » «все равно: вилять хвостом не стану», – заявляет базаров. хотя «никому до этого дела нет», герой не может себе позволить опуститься – пока «он еще не потерял памяти < …> ; он еще боролся». близость смерти для него не означает отказ от заветных идей. таких, как атеистическое неприятие божьего существования. когда религиозный василий иванович, «опустившись на колени», умоляет сына совершить исповедь и очиститься от грехов, тот внешне беззаботно отвечает: «спешить еще не к чему…» он опасается обидеть отца прямым отказом и лишь просит отсрочить обряд: «ведь и беспамятных причащают… я подожду». «когда его соборовали, – рассказывает тургенев, – когда святое миро коснулось его груди, один глаз его раскрылся и, казалось, при виде священника < …> , кадила, свеч < …> что-то похожее на содрогание ужаса мгновенно отразилось на помертвелом лице». кажется парадоксом, но смерть во многом освобождает базарова, побуждает не скрывать более своих настоящих чувств. просто и спокойно может он теперь выразить свою любовь к родителям: «кто там плачет? …мать? кого-то она будет кормить теперь своим удивительным » ласково подтрунивая, он просит пораженного горем василия ивановича быть и в этих обстоятельствах философом. теперь можно не скрывать своей любви к анне сергеевне, попросить ее приехать принять его последний вздох. оказывается, можно впустить в свою жизнь простые человеческие чувства, но при этом не «рассыропиться», а стать духовно сильнее. умирающий базаров произносит романтические слова, которыми выражает истинные чувства: «дуньте на умирающую лампаду, и пусть она » для героя это выражение только любовных переживаний.
Однажды утром Будда бродил в одиночестве по берегу райского пруда. Он остановился в раздумье и вдруг увидел все, что творилось на дне Лотосового пруда, доходившего до самых недр преисподней. Там, внизу, толпилось великое множество грешников. Взор Будды упал на одного из них. Звали его Кандата, и был он страшным разбойником: убивал, грабил, поджигал, но все же нашлось у него на счету одно доброе дело. Как-то раз в чаще леса он чуть было не наступил на крохотного паучка, но в последний миг его и убрал ногу. Будда захотел вознаградить разбойника за доброе дело и его из бездны ада. Увидев райского паучка, Будда «подвесил прекрасную серебряную нить к зелёному, как нефрит, листу лотоса» и опустил ее конец в воду. Паутинка стала спускаться вниз, пока не достигла глубин преисподней, где Кандата вместе с другими грешниками терпел лютые мучения в Озере крови. Вдруг он поднял голову и стал всматриваться в темноту. Он увидел, как с неба к нему спускается, поблёскивая тонким лучиком, серебряная паутинка, словно опасаясь, как бы ее не приметили другие грешники. Кандата захлопал в ладоши от радости. Ухватившись за паутинку, он начал изо всех сил карабкаться вверх — для опытного вора это было делом привычным. Но от преисподней до неба далеко, и Кандата устал. Остановившись передохнуть, он взглянул вниз. Он поднялся так высоко, что Озеро крови скрылось из глаз, а вершина страшной Игольной горы была под ногами. Он радостно закричал !», но тут же заметил, что бесчисленные грешники облепили паутинку и ползут вслед за ним все выше и выше. Кандата испугался, что паутинка может порваться и он снова попадёт в преисподнюю, и завопил, что это его паутинка и он никому не разрешает взбираться по ней. И тут паутинка, до той поры целая и невредимая, с треском лопнула как раз там, где за неё цеплялся Кандата, и он полетел вниз. Будда видел все, что случилось, с начала и до конца. Когда Кандата погрузился на самое дно Озера крови, Будда с опечаленным лицом продолжил прогулку.
Максимально кратко