Glebbb15

07.08.2020 04:21 •  Литература

Задание
Прочитайте эпизод из рассказа В. Тендрякова «Хлеб для собаки». Озаглавьте его. Составьте
сложный план отрывка. Определите отношение автора к главным и второстепенным героям.
Докажите своё мнение цитатами из текста.
И меня словно обдало банным паром. Я, кажется, нашел самое, самое несчастное
существо в поселке. Слонов и шкилетников нет-нет да кто-то и пусть даже
тайком, стыдясь, про себя, нет- нет да и найдется дурачок вроде меня, который сунет им
хлебца. А собака... Даже отец сейчас не собаку, а ее неизвестного хозяина - "с
голодухи плешивеет". Сдохнет собака, и не найдется даже Абрама, который бы ее
прибрал.
На следующий день я с утра сидел на крыльце с карманами, набитыми кусками
хлеба. Сидел и терпеливо ждал - не появится ли та самая...
Она появилась, как и вчера, внезапно, бесшумно, уставилась на меня пустыми,
немытыми глазами. Я пошевелился, чтоб вынуть хлеб, и она шарахнулась... Но краем
глаза успела увидеть вынутый хлеб, застыла, уставилась издалека на мои руки - пусто,
без выражения.
- Иди... Да иди же. Но бойся.
Она смотрела и не шевелилась, готовая в любую секунду исчезнуть. Она не верила
ни ласковому голосу, ни заискивающим улыбкам, ни хлебу в руке. Сколько я ни
упрашивал - не подошла, но и не исчезла.
После получасовой борьбы я наконец бросил хлеб. Не сводя с меня пустых, не
пускающих в себя глаз, она боком, боком приблизилась к куску. Прыжок - и... ни куска,
ни собаки.
На следующее утро - новая встреча, с теми же пустынными псреглядками, с той же
несгибаемой недоверчивостью к ласке в голосе, к доброжелательно протянутому хлебу.
Кусок был схвачен только тогда, когда был брошен на землю. Второго куска я ей
подарить уже не мог.

То же самое и на третье утро, и на четвертое... Мы не пропускали ни одного дня,
чтоб не встретиться, но ближе друг другу не стали. Я так и не смог приучить ее брать
хлеб из моих рук. Я ни разу не видел в ее желтых, пустых, неглубоких глазах какого-
либо выражения - даже собачьего страха, не говоря уже о собачьей умильности и
дружеской расположенности.
Похоже, я и тут столкнулся с жертвой времени. Я знал, что некоторые ссыльные
питались собаками, подманивали, убивали, разделывали. Наверное, и моя знакомая
попадала к ним в руки. Убить ее они не смогли, зато убили в ней навсегда доверчивость
к человеку. А мне, похоже, она особенно не доверяла. Воспитанная голодной улицей,
могла ли она вообразить себе такого дурака, который готов дать корм так,
ничего не требуя взамен... даже благодарности.
Да, даже благодарности. Это своего рода плата, а мне вполне было достаточно того,
что я кого-то кормлю, поддерживаю чью-то жизнь, значит, и сам имею право есть и
жить.
Не облезшего от голода пса кормил я кусками хлеба, а свою совесть.