Звуковые ассоциации: анчар, гончар, янычар, колчан, саранча, чары, чара, волчара, жучара, журчал , причал, очаг, кончать, кричать, рычать, печать, отчаяние!. Ругательства моей няньки: анчутка (бес, злой дух) и анчихрист (т.е. антихрист) тоже легко вписываются в этот ассоциативный ряд, как по звучанию, так и по смыслу. Анчар – слово для русского языка не слишком обыденное: нет, привычной нам, певучести, мягкости. «Н-ч-р»! Язык к небу(«н»), напряжение, щелчок свистящего «ч», дребезжание(«р»). И все - в одном слове! Разговор существ из фантастических блокбастеров? Скрежет. Их хитиновых покровов? Обычной ли саранчи? Песка пустыни? При добавлении гласных слово «анчар» произносится на выдохе, который может быть и последним. Стоит произнести или услышать «анчар», в уме вначале возникают две звуковые, они же - звукосмысловые - ассоциации: гончар, янычар. Первая – мирная и нужная профессия, вторая – восточный воин. А раз восток, тут тебе и черные чары, мрачное отчаянье, и кара: саранча. Большинство слов этого ассоциативного ряда имеет сильную эмоциональную окраску. И в них не простое противопоставление, а переплетение, взаимодействие смыслов. Мы уже не раз убеждались, что фантастичное «вчера» вполне может быть реальным «завтра». Гончар, корчага, кочерга, очаг... Реальные предметы. Но ведь руки гончара творят волшебство, рождая из глины (праха!) предмет, которые будет потом обожжен в огне. Огонь, разрушающий мрак… Янычар – тоже двойственность: христианский ребенок, но воспитанный в исламе. Закаленный в сражениях рыцарь султана! Сам анчар – дерево, источающее яд (зло!), знакомое нам по стихотворению А.С.Пушкина. Его безмерная ядовитость – миф, гротеск. Но созданный поэтом фантастический образ ужасающе реален. Каков же смысл взаимодействия реального и фантастического в этом ряду ассоциаций? Вероятно, в том, что, несмотря на существование реальных ассоциаций, есть и скрытое, тайное, опасное в этом слове, в предмете, который оно отображает. Ассоциации многократно выявляют это. А предупрежден – значит, вооружен.
Анчар – слово для русского языка не слишком обыденное: нет, привычной нам, певучести, мягкости. «Н-ч-р»! Язык к небу(«н»), напряжение, щелчок свистящего «ч», дребезжание(«р»). И все - в одном слове! Разговор существ из фантастических блокбастеров? Скрежет. Их хитиновых покровов? Обычной ли саранчи? Песка пустыни? При добавлении гласных слово «анчар» произносится на выдохе, который может быть и последним.
Стоит произнести или услышать «анчар», в уме вначале возникают две звуковые, они же - звукосмысловые - ассоциации: гончар, янычар. Первая – мирная и нужная профессия, вторая – восточный воин. А раз восток, тут тебе и черные чары, мрачное отчаянье, и кара: саранча. Большинство слов этого ассоциативного ряда имеет сильную эмоциональную окраску. И в них не простое противопоставление, а переплетение, взаимодействие смыслов. Мы уже не раз убеждались, что фантастичное «вчера» вполне может быть реальным «завтра».
Гончар, корчага, кочерга, очаг... Реальные предметы. Но ведь руки гончара творят волшебство, рождая из глины (праха!) предмет, которые будет потом обожжен в огне. Огонь, разрушающий мрак…
Янычар – тоже двойственность: христианский ребенок, но воспитанный в исламе. Закаленный в сражениях рыцарь султана!
Сам анчар – дерево, источающее яд (зло!), знакомое нам по стихотворению А.С.Пушкина. Его безмерная ядовитость – миф, гротеск. Но созданный поэтом фантастический образ ужасающе реален.
Каков же смысл взаимодействия реального и фантастического в этом ряду ассоциаций? Вероятно, в том, что, несмотря на существование реальных ассоциаций, есть и скрытое, тайное, опасное в этом слове, в предмете, который оно отображает. Ассоциации многократно выявляют это. А предупрежден – значит, вооружен.