Я, кажется, проклята; я, капец, неудачница.
Подо мною все рушится, и ничего не получается.
Засыхают в воде цветы, не с кем больше делить печаль.
А теперь сюда слушай, ты - буду плакать и объяснять.
Если меня собьет машина - это будет твой отец.
На тебя лишь посмотрела, поняла, что мне — конец.
Если не наутро - это будет твоя мать.
Все прощу, и их не буду оскорблять.
Не расстраивайся, детка, ни при чём твоя семья.
Виновата только я, я-я-я-я.
— Слушай, ты извини. Я к вам не зайду сегодня, наверное.
Да, что-то чувствую себя не очень.
…Неудачница.
Ой, да ладно, подумаешь. Извинения приняты.
Я всего лишь подохну тут, в этом чёртовом Питере.
Нелюбимая, страшная, как в РФ демократия.
У тебя через поцелуй забрала все проклятия.
Я, кажется, проклята; я, капец, неудачница.
Подо мною все рушится, и ничего не получается.
Засыхают в воде цветы, не с кем больше делить печаль.
А теперь сюда слушай, ты - буду плакать и объяснять.
Если меня собьет машина - это будет твой отец.
На тебя лишь посмотрела, поняла, что мне — конец.
Если не наутро - это будет твоя мать.
Все прощу, и их не буду оскорблять.
Если меня собьет машина - это будет твой отец.
На тебя лишь посмотрела, поняла, что мне — конец.
Не расстраивайся, детка, ни при чём твоя семья.
Виновата только я, я-я-я-я.
— Слушай, ты извини. Я к вам не зайду сегодня, наверное.
Да, что-то чувствую себя не очень.
…Неудачница.
Ой, да ладно, подумаешь. Извинения приняты.
Я всего лишь подохну тут, в этом чёртовом Питере.
Нелюбимая, страшная, как в РФ демократия.
У тебя через поцелуй забрала все проклятия.
Если меня собьет машина - это будет твой отец.
На тебя лишь посмотрела, поняла, что мне — конец.
Если не наутро - это будет твоя мать.
Все прощу, и их не буду оскорблять.
Если меня собьет машина - это будет твой отец.
На тебя лишь посмотрела, поняла, что мне — конец.
Не расстраивайся, детка, ни при чём твоя семья.
Виновата только я, я-я-я-я.
…Неудачница.