Причины, побудившие Баха к созданию столь грандиозной композиции, остаются неясными. Все предположения и нынешних баховедов носят гипотетический характер. Так, по Дж. Рифкину, «ни одна из прежних попыток идентифицировать конкретный повод для этого сочинения не выглядит убедительной. Более вероятно, что Бах стремился создать парадигматический образец вокальной композиции и в то же время внести свой вклад в историю музыкальной мессы, наиболее ответственного и престижного (наряду с оперой) жанра»[1]. Тот факт, что в Мессе не используется обычный для кантатно-ораториальной музыки Баха тематизм лютеранских церковных песен (так называемого протестантского хорала), а также тот факт, что в качестве текстовой основы взят традиционный латинский ординарий (в некоторых лютеранских церквах Германии использовались латинские тексты, но никогда — полный ординарий), исключают функционирование Мессы h-moll в современном композитору протестантском обиходе; сочинение задумывалось Бахом, вероятно, как концертная, а не как церковная музыка.
Музыку Мессы, венчающей его творческую карьеру, Бах обдумывал в течение многих лет. Так, Sanctus он написал ещё в 1724 для первого дня Рождества. Kyrie и Gloria были написаны для лютеранской мессы в 1733. В конце 1740-х гг. прежде написанные части ординария композитор основательно переработал и отшлифовал. Автограф Мессы в окончательном виде датируют 1748 или 1749 годом.
Музыку Мессы, венчающей его творческую карьеру, Бах обдумывал в течение многих лет. Так, Sanctus он написал ещё в 1724 для первого дня Рождества. Kyrie и Gloria были написаны для лютеранской мессы в 1733. В конце 1740-х гг. прежде написанные части ординария композитор основательно переработал и отшлифовал. Автограф Мессы в окончательном виде датируют 1748 или 1749 годом.
Объяснение:
ТЕРЕНТИЙ ТРАВНИК — ЗАБЫТЫ ИМЕНА БЫЛЫХ ГЕРОЕВ
Забыты имена былых героев,
А молодых не ведает страна.
Скажи, что будет с мелодичным строем,
Когда порвётся первая струна?
За ней ещё одна, ещё, ещё и дальше…
Когда не знаешь нот своей страны,
То сыгранное с откровенной фальшью —
Воспринимается, как плавный скат с волны,
Как продолженье должного звучанья,
Как современность — в пику старине…
Какое ноте сможешь дать названье,
Как ни назвав её здесь нотой «ге»?
Чем прозвучит она, когда страной забыты
Герои и не только имена
Их святости, их смыслы ею смыты,
И переплавлены на пробки ордена.
Куда идти, когда повсюду гонят?
Куда ей, Ро-ди-не, податься, подскажи.
Одни величие имён былых хоронят,
Другие просто ставят на ножи.
Какое верное название у ноты
Для, с перетяга порванной, струны.
Глядишь, дойдёт обжорище до рвоты,
А там недалеко и до Весны…
Весны той самой! Верно, не ошибся,
Когда подумалось о мае голубом…
Всего-то нужно, просто — жить решиться —
Жить, не позоря жизнью Отчий дом!