Русская народная песня в давние времена являлась верным спутником человека. Не имея автора (точнее сказать, являясь созданием не одного автора, а целого народа), русская народная песня передавалась из уст в уста и дошла даже до наших дней. Русская народная песня обычно имела двудольный размер, красивую мелодию и пелась душой.
Откуда же взялись народные песни? Они родились в быту, в труде, в веселье и гуляниях. Люди сочиняли песни, чтобы труд не был в тягость, чтобы поднять боевой дух и скоординировать движения рабочих, чтобы песня сопровождала людей во время обрядов (масленичные песни, колядки, веснянки, свадебные песни) и чтобы выразить свое восхищение природой, спев о ее красоте.
Народные песни, вдохновляя и подбадривая слушателей, дошли сквозь века и до наших времен, поражая своей чистотой, широтой и искренностью.
Свою поэтическую исповедь Глинка заключил в форму вальса. В те времена в Петербурге наиболее часто звучавшей музыкой и наиболее любимой был именно вальс. Это и пышный, бравурный танец, без которого не обходился ни один бал, и пьеса для фортепиано, которую так любили петербуржцы. В форме вальса писались и многие романсы, к вальсу обращались и Гурилев и Варламов, Верстовский и Грибоедов, и сам Глинка отдал дань этому модному танцу во многих своих произведениях. Но впервые в «Вальсе-фантазии» он сумел одушевить эту форму, наполнив ее сложностью переполнявших его чувств.
Привычная простая форма танца не сковывает масштаба замысла Глинки, не принижает возвышенности его романтических образов, в нем рядом живут тени и свет, печали и радости, надежды на счастье и разочарование, и грустные предчувствия. В лирических мелодиях «Вальса-фантазии» «и говор нежной страсти, и меланхолия, и грусть, и милое, неуловимое, необъяснимое, непонятное сердцу»,— писала А. Керн.
Выражая глубоко личное, композитор создал произведение, которое по словам Б. Асафьева, «имеет большее значение, чем несколько симфоний». И действительно, если вся русская симфоническая музыка заключена в глинкинской «Камаринской», «как дуб в желуде» (Чайковский), то и весь русский вальс заключен в «Вальсе-фантазии» Глинки. Он первый в русской музыке создал тип лирического вальса, свободного в своем упоительном движении, раскрывающего все изгибы, всю драматургию тончайших движений поэтической души. Такой одухотворенности, глубины и силы выражения вальс доселе не знал. От глинкинского произведения — прямые нити к глубочайшим вальсовым откровениям Чайковского в его балетах и симфониях, к вальсам Глазунова, к трепетной лирике «пушкинских вальсов», вальсов Золушки и Наташи Ростовой в прокофьевской музыке.
Русская народная песня в давние времена являлась верным спутником человека. Не имея автора (точнее сказать, являясь созданием не одного автора, а целого народа), русская народная песня передавалась из уст в уста и дошла даже до наших дней. Русская народная песня обычно имела двудольный размер, красивую мелодию и пелась душой.
Откуда же взялись народные песни? Они родились в быту, в труде, в веселье и гуляниях. Люди сочиняли песни, чтобы труд не был в тягость, чтобы поднять боевой дух и скоординировать движения рабочих, чтобы песня сопровождала людей во время обрядов (масленичные песни, колядки, веснянки, свадебные песни) и чтобы выразить свое восхищение природой, спев о ее красоте.
Народные песни, вдохновляя и подбадривая слушателей, дошли сквозь века и до наших времен, поражая своей чистотой, широтой и искренностью.
Описание, анализ, критика
Свою поэтическую исповедь Глинка заключил в форму вальса. В те времена в Петербурге наиболее часто звучавшей музыкой и наиболее любимой был именно вальс. Это и пышный, бравурный танец, без которого не обходился ни один бал, и пьеса для фортепиано, которую так любили петербуржцы. В форме вальса писались и многие романсы, к вальсу обращались и Гурилев и Варламов, Верстовский и Грибоедов, и сам Глинка отдал дань этому модному танцу во многих своих произведениях. Но впервые в «Вальсе-фантазии» он сумел одушевить эту форму, наполнив ее сложностью переполнявших его чувств.
Привычная простая форма танца не сковывает масштаба замысла Глинки, не принижает возвышенности его романтических образов, в нем рядом живут тени и свет, печали и радости, надежды на счастье и разочарование, и грустные предчувствия. В лирических мелодиях «Вальса-фантазии» «и говор нежной страсти, и меланхолия, и грусть, и милое, неуловимое, необъяснимое, непонятное сердцу»,— писала А. Керн.
Выражая глубоко личное, композитор создал произведение, которое по словам Б. Асафьева, «имеет большее значение, чем несколько симфоний». И действительно, если вся русская симфоническая музыка заключена в глинкинской «Камаринской», «как дуб в желуде» (Чайковский), то и весь русский вальс заключен в «Вальсе-фантазии» Глинки. Он первый в русской музыке создал тип лирического вальса, свободного в своем упоительном движении, раскрывающего все изгибы, всю драматургию тончайших движений поэтической души. Такой одухотворенности, глубины и силы выражения вальс доселе не знал. От глинкинского произведения — прямые нити к глубочайшим вальсовым откровениям Чайковского в его балетах и симфониях, к вальсам Глазунова, к трепетной лирике «пушкинских вальсов», вальсов Золушки и Наташи Ростовой в прокофьевской музыке.
Объяснение:
ВОТ