Родился Модест Мусоргский 21 марта 1839 года в селе Карево Торопецкого уезда, в имении своего отца, небогатого помещика Петра Алексеевича. Детство он провел на Псковщине, в глуши, среди лесов и озер. Он был самым младшим, четвертым сыном в семье. Двое старших умерли один за другим в младенческом возрасте. Вся нежность матери, Юлии Ивановны, женщины доброй и мягкой, была отдана двум оставшимся, а особенно ему, любимцу, меньшому, Модиньке. Это она первая стала учить его играть на старом пианино, стоявшем в зале их деревянного барского дома. Но будущее Мусоргского было предрешено. В десятилетнем возрасте он вместе со старшим братом приехал в Петербург здесь ему надлежало поступить в привилегированное военное училище — Школу гвардейских подпрапорщиков. По окончании Школы Мусоргский был определен в Преображенский гвардейский полк. Модесту было семнадцать лет. Обязанности его были необременительны. Да, будущее ему улыбалось. Но неожиданно для всех Мусоргский подает в отставку и сворачивает с пути, столь удачно начатого. Правда, это было неожиданно только для тех, кто знал лишь внешнюю сторону жизни этого незаурядного человека. Незадолго до того один из товарищей-преображенцев, знакомый с Даргомыжским, привел к нему Мусоргского. Юноша сразу покорил маститого музыканта не только своей игрой на фортепиано, но и свободными импровизациями. Даргомыжский высоко оценил его незаурядные музыкальные и познакомил с Балакиревым и Кюи. Так началась для молодого музыканта новая жизнь, в которой главное место заняли Балакирев и кружок «Могучая кучка». Еще тогда, в юношеские годы, будущий композитор поражал всех окружающих разносторонностью своих интересов, среди которых музыка и литература, философия и история занимали первое место.
Никколо Паганини был третьим ребёнком в семье Антонио Паганини (1757—1817) и Терезы Боччардо, имевших шестерых детей. Его отец был одно время грузчиком, позднее имел в порту лавку, а при переписи населения Генуи, выполненной по приказу Наполеона, назван «держателем мандолин».
Когда мальчику исполнилось пять лет, отец, заметив сына, начал учить его музыке сначала на мандолине, а с шести лет — на скрипке. По воспоминаниям самого музыканта, отец строго наказывал его, если он не проявлял должного прилежания, и это впоследствии сказалось на его и без того слабом здоровье[1]. Однако Никколо сам всё более увлекался инструментом и усердно работал, надеясь найти ещё неизвестные сочетания звуков, которые удивили бы слушателей[2].
Мальчиком он написал несколько произведений (не сохранились) для скрипки, которые были трудны, однако сам он их успешно исполнял. Вскоре отец Никколо отправил сына на обучение скрипачу Джованни Черветто (Giovanni Cervetto). Сам Паганини никогда не упоминал, что учился у Черветто, однако его биографы, например Фетис, Джервазони, упоминают этот факт[2]. С 1793 года Никколо стал регулярно играть на богослужениях в генуэзских церквях. В то время в Генуе и Лигурии сложилась традиция исполнять в церквях не только духовную, но и светскую музыку. Однажды его услышал композитор Франческо Ньекко (Francesco Gnecco), который взялся консультировать юного музыканта. В том же году он обучение у Джакомо Коста[it], пригласившего Никколо играть в соборе Сан Лоренцо, капельмейстером которого он был[3]. Неизвестно, посещал ли Паганини школу, возможно читать и писать он научился позднее. В его письмах, написанных в зрелом возрасте, встречаются орфографические ошибки, однако он обладал некоторыми познаниями в литературе, истории, мифологии[4].
Первый публичный концерт (или, как тогда говорили, академию) Никколо дал 31 июля 1795 года в генуэзском театре Сант-Агостино. Сборы от него предназначались на поездку Паганини в Парму для обучения у знаменитого скрипача и преподавателя Алессандро Ролла[5]. В концерт было включено сочинение Никколо «Вариации на тему Карманьолы»[K 1], вещь, которая не могла не понравиться генуэзской публике, в то время настроенной профранцузски[6]. В этом же году меценат маркиз Джан Карло Ди Негро отвёз Никколо и его отца во Флоренцию. Здесь Никколо исполнил свои «Вариации…» скрипачу Сальваторе Тинти, который, по словам первого биографа музыканта Конестабиле, был поражён невероятным мастерством музыканта[7]. Концерт, данный Никколо во флорентийском театре, позволил собрать недостающие средства для поездки в Парму. В тот день, когда отец и сын Паганини посетили Ролла, последний был болен и не собирался никого принимать. В комнате рядом со спальней больного на столе лежали ноты концерта, написанного Ролла, и скрипка. Никколо взял инструмент и сыграл с листа произведение, созданное накануне. Удивлённый Ролла вышел к гостям и, увидев, что его концерт играет мужчина, заявил, что уже не может ничему научить его. По словам композитора, Паганини следовало обратиться за консультациями к Фердинандо Паэру (Ferdinando Paer)[8][K 2]. Паэр, занятый постановками опер не только в Парме, но и во Флоренции и Венеции, не имея времени для уроков, рекомендовал скрипача виолончелисту Гаспаре Гиретти. Гиретти давал Паганини уроки гармонии и контрапункта, в пору этих занятий Никколо под руководством учителя сочинил, используя лишь перо и чернила, «24 четырёхголосные фуги». Осенью 1796 года Никколо возвратился в Геную. Здесь, в доме маркиза Ди Негро, Паганини исполнил по находившегося в концертном турне Родольфа Крейцера с листа сложнейшие пьесы. Знаменитый скрипач был поражён и «предсказал необычайную славу этому юноше»[9].
В начале 1797 года Паганини со своим отцом предпринял первое концертное путешествие, в их маршрут были включены Милан, Болонья, Флоренция, Пиза, Ливорно. В Ливорно Никколо дал немного концертов, остальное время он посвятил совершенствованию своей техники и занимался самостоятельно без преподавателей. По его словам, в этом городе он написал музыку для фагота по шведского музыканта-дилетанта, жаловавшегося на отсутствие трудных произведений для этого инструмента[4]. Из-за военных действий гастроли пришлось прервать, Паганини вернулся в Геную, а вскоре, вместе со всей семьёй, уехал в принадлежавший отцу дом в долине Польчевера. Здесь он занялся совершенствованием исполнительского и композиторского мастерства. Паганини придумал для себя и выполнял сложные упражнения, подобные упражнениям скрипача XVII века Вальтера. Взяв на вооружение приёмы мастеров Паганини неустанно совершенствовался в исполнении переходов, стаккато, пиццикато (в том числе в гаммах и двойных трелях и флажолетах), необычных аккордов, диссонансов, стремился к верному извлечению звуков при самой высокой скорости. Он выполнял упражнения много часов в день до полного изнеможения
Но будущее Мусоргского было предрешено. В десятилетнем возрасте он вместе со старшим братом приехал в Петербург здесь ему надлежало поступить в привилегированное военное училище — Школу гвардейских подпрапорщиков.
По окончании Школы Мусоргский был определен в Преображенский гвардейский полк. Модесту было семнадцать лет. Обязанности его были необременительны. Да, будущее ему улыбалось. Но неожиданно для всех Мусоргский подает в отставку и сворачивает с пути, столь удачно начатого. Правда, это было неожиданно только для тех, кто знал лишь внешнюю сторону жизни этого незаурядного человека.
Незадолго до того один из товарищей-преображенцев, знакомый с Даргомыжским, привел к нему Мусоргского. Юноша сразу покорил маститого музыканта не только своей игрой на фортепиано, но и свободными импровизациями. Даргомыжский высоко оценил его незаурядные музыкальные и познакомил с Балакиревым и Кюи. Так началась для молодого музыканта новая жизнь, в которой главное место заняли Балакирев и кружок «Могучая кучка».
Еще тогда, в юношеские годы, будущий композитор поражал всех окружающих разносторонностью своих интересов, среди которых музыка и литература, философия и история занимали первое место.
Никколо Паганини был третьим ребёнком в семье Антонио Паганини (1757—1817) и Терезы Боччардо, имевших шестерых детей. Его отец был одно время грузчиком, позднее имел в порту лавку, а при переписи населения Генуи, выполненной по приказу Наполеона, назван «держателем мандолин».
Когда мальчику исполнилось пять лет, отец, заметив сына, начал учить его музыке сначала на мандолине, а с шести лет — на скрипке. По воспоминаниям самого музыканта, отец строго наказывал его, если он не проявлял должного прилежания, и это впоследствии сказалось на его и без того слабом здоровье[1]. Однако Никколо сам всё более увлекался инструментом и усердно работал, надеясь найти ещё неизвестные сочетания звуков, которые удивили бы слушателей[2].
Мальчиком он написал несколько произведений (не сохранились) для скрипки, которые были трудны, однако сам он их успешно исполнял. Вскоре отец Никколо отправил сына на обучение скрипачу Джованни Черветто (Giovanni Cervetto). Сам Паганини никогда не упоминал, что учился у Черветто, однако его биографы, например Фетис, Джервазони, упоминают этот факт[2]. С 1793 года Никколо стал регулярно играть на богослужениях в генуэзских церквях. В то время в Генуе и Лигурии сложилась традиция исполнять в церквях не только духовную, но и светскую музыку. Однажды его услышал композитор Франческо Ньекко (Francesco Gnecco), который взялся консультировать юного музыканта. В том же году он обучение у Джакомо Коста[it], пригласившего Никколо играть в соборе Сан Лоренцо, капельмейстером которого он был[3]. Неизвестно, посещал ли Паганини школу, возможно читать и писать он научился позднее. В его письмах, написанных в зрелом возрасте, встречаются орфографические ошибки, однако он обладал некоторыми познаниями в литературе, истории, мифологии[4].
Первый публичный концерт (или, как тогда говорили, академию) Никколо дал 31 июля 1795 года в генуэзском театре Сант-Агостино. Сборы от него предназначались на поездку Паганини в Парму для обучения у знаменитого скрипача и преподавателя Алессандро Ролла[5]. В концерт было включено сочинение Никколо «Вариации на тему Карманьолы»[K 1], вещь, которая не могла не понравиться генуэзской публике, в то время настроенной профранцузски[6]. В этом же году меценат маркиз Джан Карло Ди Негро отвёз Никколо и его отца во Флоренцию. Здесь Никколо исполнил свои «Вариации…» скрипачу Сальваторе Тинти, который, по словам первого биографа музыканта Конестабиле, был поражён невероятным мастерством музыканта[7]. Концерт, данный Никколо во флорентийском театре, позволил собрать недостающие средства для поездки в Парму. В тот день, когда отец и сын Паганини посетили Ролла, последний был болен и не собирался никого принимать. В комнате рядом со спальней больного на столе лежали ноты концерта, написанного Ролла, и скрипка. Никколо взял инструмент и сыграл с листа произведение, созданное накануне. Удивлённый Ролла вышел к гостям и, увидев, что его концерт играет мужчина, заявил, что уже не может ничему научить его. По словам композитора, Паганини следовало обратиться за консультациями к Фердинандо Паэру (Ferdinando Paer)[8][K 2]. Паэр, занятый постановками опер не только в Парме, но и во Флоренции и Венеции, не имея времени для уроков, рекомендовал скрипача виолончелисту Гаспаре Гиретти. Гиретти давал Паганини уроки гармонии и контрапункта, в пору этих занятий Никколо под руководством учителя сочинил, используя лишь перо и чернила, «24 четырёхголосные фуги». Осенью 1796 года Никколо возвратился в Геную. Здесь, в доме маркиза Ди Негро, Паганини исполнил по находившегося в концертном турне Родольфа Крейцера с листа сложнейшие пьесы. Знаменитый скрипач был поражён и «предсказал необычайную славу этому юноше»[9].
В начале 1797 года Паганини со своим отцом предпринял первое концертное путешествие, в их маршрут были включены Милан, Болонья, Флоренция, Пиза, Ливорно. В Ливорно Никколо дал немного концертов, остальное время он посвятил совершенствованию своей техники и занимался самостоятельно без преподавателей. По его словам, в этом городе он написал музыку для фагота по шведского музыканта-дилетанта, жаловавшегося на отсутствие трудных произведений для этого инструмента[4]. Из-за военных действий гастроли пришлось прервать, Паганини вернулся в Геную, а вскоре, вместе со всей семьёй, уехал в принадлежавший отцу дом в долине Польчевера. Здесь он занялся совершенствованием исполнительского и композиторского мастерства. Паганини придумал для себя и выполнял сложные упражнения, подобные упражнениям скрипача XVII века Вальтера. Взяв на вооружение приёмы мастеров Паганини неустанно совершенствовался в исполнении переходов, стаккато, пиццикато (в том числе в гаммах и двойных трелях и флажолетах), необычных аккордов, диссонансов, стремился к верному извлечению звуков при самой высокой скорости. Он выполнял упражнения много часов в день до полного изнеможения