Помимо состояний, связанных с определенными инстинктами и вызываемых их проявлением, у собаки наблюдаются настроения, непосредственно не связанные с инстинктами. Примером может служить страх из-за так называемых «угрызений совести». Он очень напоминает настоящий страх с его реакцией бегства и выражением покорности. Вместе с тем настроения собаки, которые по аналогии с человеком вполне можно назвать ревностью, разочарованием, печалью, радостью и любовью, — во многих отношениях явления иного порядка. Тот, кто хорошо знает свою собаку, быстро замечает, насколько у нее развит мир чувств — разумеется, в определенном смысле. Не вызывает сомнений, что у подобных настроений та же основа, что у человека в аналогичных ситуациях, и их последствия сходны с человеческими.
Ревность и зависть — обычные чувства собак. Это замечал каждый, кому приходилось иметь одновременно несколько собак, особенно если дело касалось не очень коммуникабельной породы. Но собака может проявлять подобные чувства и к человеку. Обе мои суки таксы ежедневно демонстрировали яркие примеры зависти и ревности. То они ревновали друг друга, то их чувства столь же сильно обращались на человека. Если кто-нибудь из членов нашей семьи как-то выделял одну из собак, предоставляя ей какие-либо преимущества, другая непременно обижалась (особенно бурно реагировала младшая такса) и долго проявляла неприязнь к «провинившемуся». Наиболее ярко это выражала такса-дочь ко мне, когда я брал на дальнюю прогулку только мать. По возвращении она едва вообще приветствовала меня, а к матери проявляла настоящую злобу — в той мере, в какой она вообще решалась на злобу к более сильной особи. Правда, по отношению к матери дочь в течение нескольких минут сменяла «гнев на милость», но ко мне не проявляла дружелюбия часами: не реагировала на подзыв, почти не виляла хвостом и даже отказывалась от любимых блюд, которые я ей предлагал. Такое настроение разочарования могло продолжаться вплоть до следующего дня. Но потом такса вдруг словно забывала обо всем и опять становилась дружелюбной и веселой, как будто ничего не случилось, — дурное настроение проходило, не бросив и тени на наши отношения.
Помимо состояний, связанных с определенными инстинктами и вызываемых их проявлением, у собаки наблюдаются настроения, непосредственно не связанные с инстинктами. Примером может служить страх из-за так называемых «угрызений совести». Он очень напоминает настоящий страх с его реакцией бегства и выражением покорности. Вместе с тем настроения собаки, которые по аналогии с человеком вполне можно назвать ревностью, разочарованием, печалью, радостью и любовью, — во многих отношениях явления иного порядка. Тот, кто хорошо знает свою собаку, быстро замечает, насколько у нее развит мир чувств — разумеется, в определенном смысле. Не вызывает сомнений, что у подобных настроений та же основа, что у человека в аналогичных ситуациях, и их последствия сходны с человеческими.
Ревность и зависть — обычные чувства собак. Это замечал каждый, кому приходилось иметь одновременно несколько собак, особенно если дело касалось не очень коммуникабельной породы. Но собака может проявлять подобные чувства и к человеку. Обе мои суки таксы ежедневно демонстрировали яркие примеры зависти и ревности. То они ревновали друг друга, то их чувства столь же сильно обращались на человека. Если кто-нибудь из членов нашей семьи как-то выделял одну из собак, предоставляя ей какие-либо преимущества, другая непременно обижалась (особенно бурно реагировала младшая такса) и долго проявляла неприязнь к «провинившемуся». Наиболее ярко это выражала такса-дочь ко мне, когда я брал на дальнюю прогулку только мать. По возвращении она едва вообще приветствовала меня, а к матери проявляла настоящую злобу — в той мере, в какой она вообще решалась на злобу к более сильной особи. Правда, по отношению к матери дочь в течение нескольких минут сменяла «гнев на милость», но ко мне не проявляла дружелюбия часами: не реагировала на подзыв, почти не виляла хвостом и даже отказывалась от любимых блюд, которые я ей предлагал. Такое настроение разочарования могло продолжаться вплоть до следующего дня. Но потом такса вдруг словно забывала обо всем и опять становилась дружелюбной и веселой, как будто ничего не случилось, — дурное настроение проходило, не бросив и тени на наши отношения.