Тридцатые годы… Москва. Центр столицы в лесах. На месте двухэтажных домишек Охотного ряда кипит стройка… Москва- река неузнаваема, потому что ее берега одевают в гранит. Возводят новые мосты… Кладут асфальт… Ломают «старое»…снесли Сухаревскую башню, страстной монастырь… Сгоряча порубили столетние липы на Садовом кольце. Начали стройку метро… На улицах – веселые молодые ребята и девчата в касках, в комбинезонах, перепачканные рыпий глиной. Это метростроевцы. Расширяют улицы. Двигают дома… Город меняется на глазах. 1937 год. Москвич Юрий Пименов пишет холст, в котором он рассказывает перед зрителем новый пейзаж столицы. Летний день. Жара. В сизом мареве тают новые дома Охотного ряда… Сегодня эти первые строки тех лет кажутся, может быть, небольшими. Но в те далекие дни реконструкция Охотного ряда была символом московского нови. Навеки сгинули лабазы и лавки и уступили место белым зданиям, вызывавших чувство гордости у тогдашних москвичей. «Новая Москва»… Легко бежит машина по асфальту. Пестрый калейдоскоп людской толпы, вереницу машин разворачиваются перед глазами водителей. Это молодая женщина с короткой прической, в легком летнем платье. Тайна очарования этого полотна движение, которое пронизывает каждый мазок в картине.
Расширяют улицы. Двигают дома… Город меняется на глазах. 1937 год. Москвич Юрий Пименов пишет холст, в котором он рассказывает перед зрителем новый пейзаж столицы. Летний день. Жара. В сизом мареве тают новые дома Охотного ряда…
Сегодня эти первые строки тех лет кажутся, может быть, небольшими. Но в те далекие дни реконструкция Охотного ряда была символом московского нови. Навеки сгинули лабазы и лавки и уступили место белым зданиям, вызывавших чувство гордости у тогдашних москвичей. «Новая Москва»… Легко бежит машина по асфальту. Пестрый калейдоскоп людской толпы, вереницу машин разворачиваются перед глазами водителей. Это молодая женщина с короткой прической, в легком летнем платье. Тайна очарования этого полотна движение, которое пронизывает каждый мазок в картине.