Сашка – главный герой повести, молодой солдат, оказавшийся на передовой, подо Ржевом. В повести показано несколько дней из жизни героя: сначала на фронте, после ранения – в поезде по дороге в госпиталь. В этой жизни простого солдата смешалось высокое и будничное, героическое и повседневное. С. давно привык к реалиям войны: «оттерпелся и понял, что не похожа война на то, что представлялось им…». Герой уже не замечает ракет, рассекающих небо, трассирующих снарядов, пулеметных очередей. Он думает о самом простом, насущном: «С хлебцем плохо. Навару никакого. Полкотелка жидкой пшенки на двоих – и будь здоров. Распутица!» И подвиги С. совершает также просто и естественно. Под огнем врага он ползет по простреливаемому полю к убитому немцу: «Сашка помедлил малость, обтер пот со лба. Для себя ни за что бы не полез, пропади пропадом эти валенки. Но ротного жалко…Его пимы насквозь водой пропитались…а тут сухонькие наденет и походит в сухом…Ладно, была не была!» Война поставит С. перед трудным выбором: нравственный закон или воинский долг? С. будет дан приказ расстрелять пленного немца. Этот немец не верит в правдивость советской листовки, обещающей военнопленным «хорошую жизнь». С., свято верящий в эту святую правду, начинает убеждать немца. Узнавший об этом споре командир в гневе приказывает расстрелять пленного фрица, чтобы не сомневался. А выполнить приказ поручено С., чтобы «не рассиропливался», «не входил в положение пленного. А ординарцу – проследить…» Но С. не может выстрелить в пленного, пусть и врага. Теперь то он безоружен, слаб. Ему обещали «хорошую жизнь», как же можно теперь его обмануть?! С. находится перед нравственным выбором. Героя то, что одумавшийся командир отменяет свой приказ. С. удается не преступить нравственный закон, выполняя приказ командира.
Сашка – главный герой повести, молодой солдат, оказавшийся на передовой, подо Ржевом. В повести показано несколько дней из жизни героя: сначала на фронте, после ранения – в поезде по дороге в госпиталь. В этой жизни простого солдата смешалось высокое и будничное, героическое и повседневное. С. давно привык к реалиям войны: «оттерпелся и понял, что не похожа война на то, что представлялось им…». Герой уже не замечает ракет, рассекающих небо, трассирующих снарядов, пулеметных очередей. Он думает о самом простом, насущном: «С хлебцем плохо. Навару никакого. Полкотелка жидкой пшенки на двоих – и будь здоров. Распутица!» И подвиги С. совершает также просто и естественно. Под огнем врага он ползет по простреливаемому полю к убитому немцу: «Сашка помедлил малость, обтер пот со лба. Для себя ни за что бы не полез, пропади пропадом эти валенки. Но ротного жалко…Его пимы насквозь водой пропитались…а тут сухонькие наденет и походит в сухом…Ладно, была не была!» Война поставит С. перед трудным выбором: нравственный закон или воинский долг? С. будет дан приказ расстрелять пленного немца. Этот немец не верит в правдивость советской листовки, обещающей военнопленным «хорошую жизнь». С., свято верящий в эту святую правду, начинает убеждать немца. Узнавший об этом споре командир в гневе приказывает расстрелять пленного фрица, чтобы не сомневался. А выполнить приказ поручено С., чтобы «не рассиропливался», «не входил в положение пленного. А ординарцу – проследить…» Но С. не может выстрелить в пленного, пусть и врага. Теперь то он безоружен, слаб. Ему обещали «хорошую жизнь», как же можно теперь его обмануть?! С. находится перед нравственным выбором. Героя то, что одумавшийся командир отменяет свой приказ. С. удается не преступить нравственный закон, выполняя приказ командира.
В этой жизни простого солдата смешалось высокое и будничное, героическое и повседневное. С. давно привык к реалиям войны: «оттерпелся и понял, что не похожа война на то, что представлялось им…». Герой уже не замечает ракет, рассекающих небо, трассирующих снарядов, пулеметных очередей. Он думает о самом простом, насущном: «С хлебцем плохо. Навару никакого. Полкотелка жидкой пшенки на двоих – и будь здоров. Распутица!»
И подвиги С. совершает также просто и естественно. Под огнем врага он ползет по простреливаемому полю к убитому немцу: «Сашка помедлил малость, обтер пот со лба. Для себя ни за что бы не полез, пропади пропадом эти валенки. Но ротного жалко…Его пимы насквозь водой пропитались…а тут сухонькие наденет и походит в сухом…Ладно, была не была!»
Война поставит С. перед трудным выбором: нравственный закон или воинский долг? С. будет дан приказ расстрелять пленного немца. Этот немец не верит в правдивость советской листовки, обещающей военнопленным «хорошую жизнь». С., свято верящий в эту святую правду, начинает убеждать немца. Узнавший об этом споре командир в гневе приказывает расстрелять пленного фрица, чтобы не сомневался. А выполнить приказ поручено С., чтобы «не рассиропливался», «не входил в положение пленного. А ординарцу – проследить…» Но С. не может выстрелить в пленного, пусть и врага. Теперь то он безоружен, слаб. Ему обещали «хорошую жизнь», как же можно теперь его обмануть?! С. находится перед нравственным выбором. Героя то, что одумавшийся командир отменяет свой приказ. С. удается не преступить нравственный закон, выполняя приказ командира.
В этой жизни простого солдата смешалось высокое и будничное, героическое и повседневное. С. давно привык к реалиям войны: «оттерпелся и понял, что не похожа война на то, что представлялось им…». Герой уже не замечает ракет, рассекающих небо, трассирующих снарядов, пулеметных очередей. Он думает о самом простом, насущном: «С хлебцем плохо. Навару никакого. Полкотелка жидкой пшенки на двоих – и будь здоров. Распутица!»
И подвиги С. совершает также просто и естественно. Под огнем врага он ползет по простреливаемому полю к убитому немцу: «Сашка помедлил малость, обтер пот со лба. Для себя ни за что бы не полез, пропади пропадом эти валенки. Но ротного жалко…Его пимы насквозь водой пропитались…а тут сухонькие наденет и походит в сухом…Ладно, была не была!»
Война поставит С. перед трудным выбором: нравственный закон или воинский долг? С. будет дан приказ расстрелять пленного немца. Этот немец не верит в правдивость советской листовки, обещающей военнопленным «хорошую жизнь». С., свято верящий в эту святую правду, начинает убеждать немца. Узнавший об этом споре командир в гневе приказывает расстрелять пленного фрица, чтобы не сомневался. А выполнить приказ поручено С., чтобы «не рассиропливался», «не входил в положение пленного. А ординарцу – проследить…» Но С. не может выстрелить в пленного, пусть и врага. Теперь то он безоружен, слаб. Ему обещали «хорошую жизнь», как же можно теперь его обмануть?! С. находится перед нравственным выбором. Героя то, что одумавшийся командир отменяет свой приказ. С. удается не преступить нравственный закон, выполняя приказ командира.