Сразу в памяти возникает описание комнаты Манилова, Коробочки, Ноздрёва, Собакевича и Плюшкина. Очень разные и очень подробные. Через интерьер раскрывается внутренний мир героев.
Интерьер комнат Коробочки скромен и достаточно стар, зато с большим количеством картин «с какими-то птицами» . Между картин, где были изображены птицы, висел портрет Кутузова! Комод, где лежат, помимо белья, мешочки с деньгами, - аналог Коробочки. Старенькие полосатые обои, хрипящие и шипящие часы, зеркала с темными рамками - все это носит отпечаток характера самой хозяйки - все берегущей и собирающей.
Собакевич Чичиков еще раз окинул комнату, и все, что в ней ни было, - все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья - все было самого тяжелого и беспокойного свойства, - словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я
Коробочки, Ноздрёва, Собакевича и Плюшкина.
Очень разные и очень подробные.
Через интерьер раскрывается внутренний мир героев.
Интерьер комнат Коробочки скромен и достаточно стар, зато с большим
количеством картин «с какими-то птицами» . Между картин, где были изображены
птицы, висел портрет Кутузова! Комод, где лежат, помимо белья, мешочки с деньгами, - аналог Коробочки. Старенькие полосатые обои, хрипящие и шипящие часы, зеркала с темными рамками - все это носит отпечаток характера самой хозяйки - все берегущей и собирающей.
Собакевич
Чичиков еще раз окинул комнату, и все, что
в ней ни было, - все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело
какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло
пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь.
Стол, кресла, стулья - все было самого тяжелого и беспокойного свойства, -
словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я