Египетская армия была организована в форме военных поселений, расположенных на наиболее угрожаемых направлениях: на нижнем течении Нила было наибольшее количество военных поселений, так как здесь можно было ожидать нападений со стороны соседних азиатских государств; в Верхнем Египте военных поселений было меньше, так как эфиопы серьезным противником не являлись из-за своей раздробленности. Больше того, покоренные нубийские племена, обитавшие по берегам Нила, были обязаны поставлять Египту определенное количество воинов для несения внутренней, «полицейской» службы. Во время больших походов фараоны усиливали свое войско за счет покоренных соседних племен. Войско Древнего царства (3200—2400 гг. до н. э.) укомплектовывалось воинами, имевшими земельные наделы, и частично за счет привлечения чернокожих наемников. Постоянные отряды воинов находились на службе у фараона и крупных храмов. Для походов войско собиралось из Верхнего и Нижнего Египта и из стран Африки. Фараоны брали обычно одного воина с каждых 100 человек мужского населения. Таким образом, войско насчитывало несколько десятков тысяч человек.
Дипломатия Юстиниана (527 — 565 гг.).Образцом для варварских королевств была дипломатическая служба в Восточной Римской(Византийской) империи. Сохранив старые римские традиции, все более изощряясь в новой, сложной и опасной обстановке, когда чаще приходилось полагаться на хитрость и интригу, византийская дипломатия оказала огромное влияние на всю дипломатию средневековья. Ее обычаи и приемы были усвоены ее ближайшей западной соседкой Венецией и через нее перешли в практику итальянских государств и в дипломатию западноевропейских монархий нового времени. Как принципы, так и внешние приемы византийской дипломатии заслуживают поэтому более внимательного рассмотрения. Всего ярче они выразились в деятельности одного из замечательнейших дипломатов того времени — императора Юстиниана. В дальнейшем византийская дипломатия верно следовала его примеру, лишь становясь все изощренней и изворотливей по мере ослабления политической мощи государства и роста окружающих его опасностей. Может быть, в дипломатию Юстиниана, правившего Империей из своего рабочего кабинета, вносила струю некоторой живости и гибкости Феодора, в юности — актриса, потом всесильная супруга величайшего из византийских императоров. Ее влияние на внешнюю политику Юстиниана бесспорно. Она писала царю Ирана Хосрову: «Император ничего не предпринимает, не посоветовавшись со мной». Иноземные посольства направлялись не только к Юстиниану, но и к Феодоре, а иногда раньше к Феодоре, чем к Юстиниану. Это влияние «гинекея», женской половины дворца, чрезвычайно характерно и для позднейшей истории византийской дипломатии.
