Заканчивался пир в честь нового рыцаря, и для него начиналась обычная повседневная рыцарская жизнь. Какой же она была?Это зависело прежде всего от достатка, от количества земель и крепостных. Но для любого из рыцарей главным, основным делом была война. В свободное от службы сеньору время рыцарь, если средства позволяли держать охотничьих собак, чаще всего предавался любимой забаве средневековья – охоте.Охота, особенно на дикого кабана, напоминала войну. Затравив зверя собаками, охотник, вооруженный рогатиной, вступал с ним в единоборство, один на один. Его пьянило острое ощущение опасности – как на поле битвы. Малейшая оплошность, и зверь мог выйти из поединка победителем. Любимым развлечением был и другой род охоты – соколиной, на дичь.Однако охота совсем не считалась праздной забавой. Она позволяла пополнить съестные припасы замка, даже если кладовые и без того были забиты: охотничья добыча считалась самым благородным кушаньем и предпочиталась любой домашней живности.Много внимания рыцарь уделял укреплению замка, поддержанию его в полной боевой готовности на случай осады;воспитанию воинских сыновей, будущих рыцарей. Он учил их ездить на коне, стрелять из лука, владеть мечом и копьем, использовать в единоборстве щит. Постоянно рыцарь упражнялся в воинском искусстве и сам, поддерживая себя в боевой форме.Огромным праздником в те времена были турниры, где каждый мог показать свое мастерство в единоборстве с противником, а также, в случае победы, получить выкуп в виде боевого коня и доспехов побежденного. Любили рыцари и ездить друг к другу в гости – на веселые пиры, продолжавшиеся порой по несколько дней.Правда, даже самое короткое путешествие по глухим лесным дорогам было опасным предприятием, то и дело приходилось ждать нападения кого – то из соседей – врагов или лесных разбойников. Из замка рыцарь выезжал не иначе, как в полном вооружении, в сопровождение оруженосцев и сильного отряда.Были рыцари, владевшие одной – единственной деревенькой в несколько скудных дворов; а замком или убежищем служила полу развалившаяся башня, окруженная гнилым частоколом. Об одном таком бедном рыцаре из Фландрии старинная летопись рассказывает, что он сам становится за крестьянский плуг, чтобы вспахать свое поле, причем выворачивал во время пахоты единственный камзол наизнанку, чтобы подольше его сохранить.Обеднению рыцарства и установившийся порядок наследования, при котором вся земля и замок переходили к старшему сыну. У младших же братьев порой не оставалось ничего, кроме боевого коня и доспехов. Безземельные бедные рыцари стали страшным бичом средневековья: за неимением другого выхода они не гнушались объединяться в разбойничьи шайки и грабить деревни, убивать, жечь, забирать у крестьян последнее.Да и рыцари побогаче не брезговали разбойничьим ремеслом. Соблазнов было немало. К XI веку стали возникать города, развивались ремесла. На городских рынках барон мог видеть шлемы тонкой работы, крепкие щиты, доспехи, искусно сработанные городскими ремесленниками, с которыми не могли тягаться его собственные мастера – оружейники.
Заканчивался пир в честь нового рыцаря, и для него начиналась обычная повседневная рыцарская жизнь. Какой же она была?Это зависело прежде всего от достатка, от количества земель и крепостных. Но для любого из рыцарей главным, основным делом была война. В свободное от службы сеньору время рыцарь, если средства позволяли держать охотничьих собак, чаще всего предавался любимой забаве средневековья – охоте.Охота, особенно на дикого кабана, напоминала войну. Затравив зверя собаками, охотник, вооруженный рогатиной, вступал с ним в единоборство, один на один. Его пьянило острое ощущение опасности – как на поле битвы. Малейшая оплошность, и зверь мог выйти из поединка победителем. Любимым развлечением был и другой род охоты – соколиной, на дичь.Однако охота совсем не считалась праздной забавой. Она позволяла пополнить съестные припасы замка, даже если кладовые и без того были забиты: охотничья добыча считалась самым благородным кушаньем и предпочиталась любой домашней живности.Много внимания рыцарь уделял укреплению замка, поддержанию его в полной боевой готовности на случай осады;воспитанию воинских сыновей, будущих рыцарей. Он учил их ездить на коне, стрелять из лука, владеть мечом и копьем, использовать в единоборстве щит. Постоянно рыцарь упражнялся в воинском искусстве и сам, поддерживая себя в боевой форме.Огромным праздником в те времена были турниры, где каждый мог показать свое мастерство в единоборстве с противником, а также, в случае победы, получить выкуп в виде боевого коня и доспехов побежденного. Любили рыцари и ездить друг к другу в гости – на веселые пиры, продолжавшиеся порой по несколько дней.Правда, даже самое короткое путешествие по глухим лесным дорогам было опасным предприятием, то и дело приходилось ждать нападения кого – то из соседей – врагов или лесных разбойников. Из замка рыцарь выезжал не иначе, как в полном вооружении, в сопровождение оруженосцев и сильного отряда.Были рыцари, владевшие одной – единственной деревенькой в несколько скудных дворов; а замком или убежищем служила полу развалившаяся башня, окруженная гнилым частоколом. Об одном таком бедном рыцаре из Фландрии старинная летопись рассказывает, что он сам становится за крестьянский плуг, чтобы вспахать свое поле, причем выворачивал во время пахоты единственный камзол наизнанку, чтобы подольше его сохранить.Обеднению рыцарства и установившийся порядок наследования, при котором вся земля и замок переходили к старшему сыну. У младших же братьев порой не оставалось ничего, кроме боевого коня и доспехов. Безземельные бедные рыцари стали страшным бичом средневековья: за неимением другого выхода они не гнушались объединяться в разбойничьи шайки и грабить деревни, убивать, жечь, забирать у крестьян последнее.Да и рыцари побогаче не брезговали разбойничьим ремеслом. Соблазнов было немало. К XI веку стали возникать города, развивались ремесла. На городских рынках барон мог видеть шлемы тонкой работы, крепкие щиты, доспехи, искусно сработанные городскими ремесленниками, с которыми не могли тягаться его собственные мастера – оружейники.