Ну да, НН не тот город, который, пробыв в нём от силы полдня, можно смело обсуждать со знатоками, не боясь при этом быть побитым или, как минимум, раздавленным массой справочного материала и бесчисленных интересных фактов. Не тот, в котором за эти несколько часов можно посмотреть какую-то значимую часть из множества достопримечательностей, а уж тем более что-то осмыслить и понять, чем город живёт, что в нём хорошо, а что пока не очень.Но в качестве оправдания скажу, что такой цели-то у нас и не было. И знакомство с городом воспринималось именно как знакомство, поверхностное и по большей части визуальное. Но не думаю, что НН, угрюмо смотрящий с высоты кремлёвских башен на наши затылки, будет обижаться – мы же не одни такие. Многие даже в таком благородном деле умудряются всегда куда-то спешить. И, промчавшись бешеными индюками по паре-тройке самых топовых мест из путеводителя, отчаянно и суматошно позируя для луков с заваленным горизонтом и обрезанными ногами, ураганом пронесшись по сувенирным лавкам, садятся в свои авто, теплоходы или ещё куда и с чувством выполненного долга уходят в закат.Понравилось!8
Город большой, а времени мало, но не пропадать же ему. Нужно хоть что-то посмотреть, да куда-то съездить. Перефразируя Гришковца: "А куда в Нижнем?". Кидаем машину на подъезде к центру, пересаживаемся на метро и пилим в кремль. Кремль большой, кремль красивый. Чего тут ещё скажешь? "Начинка" кремля, конечно, сильно отличается от таковой в его старшем (Великом) собрате, но тут уж как кому повезло. Сооружение в любом случае впечатляющее, да и виды с застенков кремлёвских недурные, масштаб, простор, хоть даже и сумбурно всё как-то. Скорей-скорей спешим дальше. От кремля спускаемся к площади Народного Единства. А затем трамвайчик, Покровка, площадь Горького. Стандартный набор, в общем. Да небольшие центральные улочки, где несмотря всю величину и значимость города всё равно нельзя не почувствовать дух провинции. Тот самый, которым веяло от рассказов друзей или от старых песенок "Полковника" Хрынова.
Правители чжурчжэней династии Цзинь собирали дань с некоторых кочевых племен, живших в монгольских степях, и поощряли соперничество между ними. Когда в XII веке монголы объединились под властью Хабула , чжурчжэни призвали татар уничтожить их, но монголы смогли изгнать силы цзинь с их территории. В конце концов татары захватили преемника Хабула, Амбагая , и передали его императорскому двору Цзинь. Император Сицзун из династии Цзинь приказал казнить Амбагая через распятие (пригвоздить к деревянному мулу). Династия Цзинь также проводила регулярные карательные походы против монгольских кочевников, порабощая или убивая их. В 1210 г. ко двору Чингисхана (годы правления 1206–12027) прибыла делегация, чтобы провозгласить восхождение Ваньяна Юнцзи на трон Цзинь и потребовать подчинения монголов как вассального государства. Поскольку чжурчжэни победили могущественных степных кочевников и объединились с кераитами и татарами, они заявили о своей власти над всеми степными племенами. Чиновники высокого суда в правительстве Цзинь перешли на сторону монголов и призвали Чингисхана атаковать династию Цзинь. Но опасаясь ловушки или какой-то другой гнусной схемы, Чингисхан отказался. Получив приказ продемонстрировать покорность, Чингисхан, как сообщается, повернулся на юг и плюнул на землю; затем он сел на лошадь и поехал на север, оставив ошеломленного посланника захлебнуться в пыли. Его неповиновение посланникам Цзинь было равносильно объявлению войны между монголами и чжурчжэнями. Монгольская конница сражается с чжурчжэньскими воинами После возвращения Чингисхана на реку Херлен в начале 1211 года он созвал курултай . Организовав долгую дискуссию, все участники сообщества были вовлечены в процесс. Хан молился уединенно на близлежащей горе. Он снял шляпу и пояс, поклонился Вечному Небу и рассказал о поколениях недовольства своего народа чжурчжэнями и подробно описал пытки и убийства его предков. Он объяснил, что не искал этой войны против чжурчжэней. На рассвете четвертого дня Чингисхан вынес приговор: «Вечное голубое небо обещало нам победу и месть». Ванян Юнджи, рассердившись, услышав, как ведет себя Чингисхан, послал хану сообщение: «Наша Империя подобна морю; твоя лишь горсть песка ... Как мы можем бояться тебя?»
Объяснение:
Ну да, НН не тот город, который, пробыв в нём от силы полдня, можно смело обсуждать со знатоками, не боясь при этом быть побитым или, как минимум, раздавленным массой справочного материала и бесчисленных интересных фактов. Не тот, в котором за эти несколько часов можно посмотреть какую-то значимую часть из множества достопримечательностей, а уж тем более что-то осмыслить и понять, чем город живёт, что в нём хорошо, а что пока не очень.Но в качестве оправдания скажу, что такой цели-то у нас и не было. И знакомство с городом воспринималось именно как знакомство, поверхностное и по большей части визуальное. Но не думаю, что НН, угрюмо смотрящий с высоты кремлёвских башен на наши затылки, будет обижаться – мы же не одни такие. Многие даже в таком благородном деле умудряются всегда куда-то спешить. И, промчавшись бешеными индюками по паре-тройке самых топовых мест из путеводителя, отчаянно и суматошно позируя для луков с заваленным горизонтом и обрезанными ногами, ураганом пронесшись по сувенирным лавкам, садятся в свои авто, теплоходы или ещё куда и с чувством выполненного долга уходят в закат.Понравилось!8
Город большой, а времени мало, но не пропадать же ему. Нужно хоть что-то посмотреть, да куда-то съездить. Перефразируя Гришковца: "А куда в Нижнем?". Кидаем машину на подъезде к центру, пересаживаемся на метро и пилим в кремль. Кремль большой, кремль красивый. Чего тут ещё скажешь? "Начинка" кремля, конечно, сильно отличается от таковой в его старшем (Великом) собрате, но тут уж как кому повезло. Сооружение в любом случае впечатляющее, да и виды с застенков кремлёвских недурные, масштаб, простор, хоть даже и сумбурно всё как-то. Скорей-скорей спешим дальше. От кремля спускаемся к площади Народного Единства. А затем трамвайчик, Покровка, площадь Горького. Стандартный набор, в общем. Да небольшие центральные улочки, где несмотря всю величину и значимость города всё равно нельзя не почувствовать дух провинции. Тот самый, которым веяло от рассказов друзей или от старых песенок "Полковника" Хрынова.
Правители чжурчжэней династии Цзинь собирали дань с некоторых кочевых племен, живших в монгольских степях, и поощряли соперничество между ними. Когда в XII веке монголы объединились под властью Хабула , чжурчжэни призвали татар уничтожить их, но монголы смогли изгнать силы цзинь с их территории. В конце концов татары захватили преемника Хабула, Амбагая , и передали его императорскому двору Цзинь. Император Сицзун из династии Цзинь приказал казнить Амбагая через распятие (пригвоздить к деревянному мулу). Династия Цзинь также проводила регулярные карательные походы против монгольских кочевников, порабощая или убивая их. В 1210 г. ко двору Чингисхана (годы правления 1206–12027) прибыла делегация, чтобы провозгласить восхождение Ваньяна Юнцзи на трон Цзинь и потребовать подчинения монголов как вассального государства. Поскольку чжурчжэни победили могущественных степных кочевников и объединились с кераитами и татарами, они заявили о своей власти над всеми степными племенами. Чиновники высокого суда в правительстве Цзинь перешли на сторону монголов и призвали Чингисхана атаковать династию Цзинь. Но опасаясь ловушки или какой-то другой гнусной схемы, Чингисхан отказался. Получив приказ продемонстрировать покорность, Чингисхан, как сообщается, повернулся на юг и плюнул на землю; затем он сел на лошадь и поехал на север, оставив ошеломленного посланника захлебнуться в пыли. Его неповиновение посланникам Цзинь было равносильно объявлению войны между монголами и чжурчжэнями. Монгольская конница сражается с чжурчжэньскими воинами После возвращения Чингисхана на реку Херлен в начале 1211 года он созвал курултай . Организовав долгую дискуссию, все участники сообщества были вовлечены в процесс. Хан молился уединенно на близлежащей горе. Он снял шляпу и пояс, поклонился Вечному Небу и рассказал о поколениях недовольства своего народа чжурчжэнями и подробно описал пытки и убийства его предков. Он объяснил, что не искал этой войны против чжурчжэней. На рассвете четвертого дня Чингисхан вынес приговор: «Вечное голубое небо обещало нам победу и месть». Ванян Юнджи, рассердившись, услышав, как ведет себя Чингисхан, послал хану сообщение: «Наша Империя подобна морю; твоя лишь горсть песка ... Как мы можем бояться тебя?»