Изобретение русского слова «паровоз» приписывается Н. И. Гречу, который в середине XIX века издавал газету «Северная пчела». До этого паровоз называли «самокатная паровая машина» (или просто «машина»), «паровая фура», «паровая телега», «пароходка» — у Черепановых и В. А. Жуковского, и даже «пароход». В 1836 году в связи с предстоящим открытием Царскосельской железной дороги в «Северной пчеле» № 223 от 30 сентября появилось следующее сообщение:
Немедленно по прибытии паровых машин, которые для отличия от водяных пароходов можно было бы назвать паровозами, последуют опыты употребления их…[1]
В первых отчётах строителя Царскосельской железной дороги Ф. А. Герстнера встречается: «паровая машина», «паровой экипаж», «паровая карета». С 1837 года Герстнер уже использует слово «паровоз». В отчётах Царскосельской железной дороги слово «паровоз» впервые появляется 8 февраля того же года[2].
Своим появление картина «Портрет сказителя былин» кисти И.Н. Крамского обязана народничеству. Это течение возродило в высших слоях общества интерес к родной культуре, фольклору, корням земли русской. Многие художники писали портрет мастерового Василия Щеголёнка, который славился феноменальной памятью и умением рассказывать былины. Перемежая ремесло с фольклором, он стал очень популярен среди писателей, режиссеров, художников. Его колоритная и богатая натура словно просилась на холст.
Портрет Крамского показывает нам простого, нелегкой судьбы человека. Световой акцент, сделанный в манере портретиста на лице, позволяет всмотреться в высокий мудрый лоб, изрезанный морщинами, грустные глаза, седины волос и бороды. Взгляд сказителя обращен куда-то вглубь, губы сомкнуты, и кажется, что он вспоминает фрагмент бесконечной летописи веков. Зипун мастера стар и потерт. Именно в таком он работал в своей сапожной мастерской, рассказывая подмастерьям и ожидающим клиентам былины да сказки. Где-то там, за нижним краем картины, натруженные руки, что кропотливо и монотонно выполняли работу.
Художник не стал приукрашивать портрет. Сказитель его получился живым, существующим в реальности человеком. Теплая коричневая гамма картины подчеркивают связь сказителя с землей, из которой произрастает его талант. Эта связь нерушима. Мастер не сменил ремесло на сцену, хотя и приглашался десятки раз. Мудрость, труд, любовь к людям и родной земле навечно вплелись в его образ.
Портрет великого живописца прославляет талант. Талант художника, талант сказителя. Талант зрителя, что сумеет разглядеть в образе простого и умного человека суть русской души.
Изобретение русского слова «паровоз» приписывается Н. И. Гречу, который в середине XIX века издавал газету «Северная пчела». До этого паровоз называли «самокатная паровая машина» (или просто «машина»), «паровая фура», «паровая телега», «пароходка» — у Черепановых и В. А. Жуковского, и даже «пароход». В 1836 году в связи с предстоящим открытием Царскосельской железной дороги в «Северной пчеле» № 223 от 30 сентября появилось следующее сообщение:
Немедленно по прибытии паровых машин, которые для отличия от водяных пароходов можно было бы назвать паровозами, последуют опыты употребления их…[1]
В первых отчётах строителя Царскосельской железной дороги Ф. А. Герстнера встречается: «паровая машина», «паровой экипаж», «паровая карета». С 1837 года Герстнер уже использует слово «паровоз». В отчётах Царскосельской железной дороги слово «паровоз» впервые появляется 8 февраля того же года[2].
Своим появление картина «Портрет сказителя былин» кисти И.Н. Крамского обязана народничеству. Это течение возродило в высших слоях общества интерес к родной культуре, фольклору, корням земли русской. Многие художники писали портрет мастерового Василия Щеголёнка, который славился феноменальной памятью и умением рассказывать былины. Перемежая ремесло с фольклором, он стал очень популярен среди писателей, режиссеров, художников. Его колоритная и богатая натура словно просилась на холст.
Портрет Крамского показывает нам простого, нелегкой судьбы человека. Световой акцент, сделанный в манере портретиста на лице, позволяет всмотреться в высокий мудрый лоб, изрезанный морщинами, грустные глаза, седины волос и бороды. Взгляд сказителя обращен куда-то вглубь, губы сомкнуты, и кажется, что он вспоминает фрагмент бесконечной летописи веков. Зипун мастера стар и потерт. Именно в таком он работал в своей сапожной мастерской, рассказывая подмастерьям и ожидающим клиентам былины да сказки. Где-то там, за нижним краем картины, натруженные руки, что кропотливо и монотонно выполняли работу.
Художник не стал приукрашивать портрет. Сказитель его получился живым, существующим в реальности человеком. Теплая коричневая гамма картины подчеркивают связь сказителя с землей, из которой произрастает его талант. Эта связь нерушима. Мастер не сменил ремесло на сцену, хотя и приглашался десятки раз. Мудрость, труд, любовь к людям и родной земле навечно вплелись в его образ.
Портрет великого живописца прославляет талант. Талант художника, талант сказителя. Талант зрителя, что сумеет разглядеть в образе простого и умного человека суть русской души.