Стихотворение Некрасова “В полном разгаре страда деревенская... ” рассказывает о трудной доле русской женщины, матери, крестьянки. Эта тема вообще характерна для творчества Некрасова, её возникновение объясняется биографически. Поэт вырос в семье, где отец был “домашним тираном”, мучающим мать. С детства Некрасов видел страдания любимых женщин, матери и сестры, брак которой, кстати, тоже не принёс ей счастья. Поэт тяжело переживал смерть матери и винил в ней отца, а через год умерла его сестра.. .
Тема материнства звучит в таких стихотворениях Некрасова, как “Родина”, “Внимая ужасам войны... ”, “Орина, мать солдатская”, “Мать”; теме страдания женщины посвящены стихотворения “Тройка”, “Крестьянка”, “Еду ли ночью по улице тёмной... ”, поэма “Мороз, Красный нос” и другие произведения Некрасова.
Стихотворение Некрасова “В полном разгаре страда деревенская... ” названо по первой строчке. Интересно, что поэт представляет женщину-крестьянку, женщину-мать именно на фоне страды, сбора урожая, самой горячей поры в деревне. В это время крестьянам приходится особенно много трудиться (так много, что из одного значения слова “страдать” – убирать урожай – для них сразу же следует другое – испытывать физическую или нравственную боль, мучение) ; одновременно для автора женщина, возможно, ассоциируется вообще с женским началом в природе.
Стихотворение сюжетно (для Некрасова это часто встречающееся явление) , и в первой строчке автор показывает место и время действия. В следующих нескольких строках поэт определяет главную тему стихотворения – страдания русской женщины, причём делает это в очень пафосной манере: “...всевыносящего русского племени многострадальная мать! ” Лексика, присущая высокому стилю, длинные слова со звуками “с” и “щ”, ударение на последнем, ключевом слове “мать” создают впечатление поэтического взлёта.
За ним следует описание пейзажа, как это часто бывает у Некрасова, не привлекающего внимания красотой видов. Ощущение какой-то гнетущей внешней силы, переданное в предыдущих строках (“всевыносящего”, “многострадальная”), напряжение сохраняются: “зной нестерпимый”, “солнце нещадно палит”.
Далее автор переходит от собирательного образа многострадальной матери к конкретной женщине. Крестьянка, выбиваясь из сил, на самой жаре работает в поле, и над ней “колыхается” целый столб насекомых. К напряжению от работы и палящего солнца добавляется это окружившее её со всех сторон “жалит, щекочет, жужжит”. Само звучание этих слов действует подавляюще.
Вся следующая сцена – как, порезавшись косой, крестьянка не успевает унять кровь и бежит к заплакавшему ребёнку – пересказана в совсем ином стиле. Вместо высоких и пафосных мы видим такие просторечные слова, как “баба”, “косуля”, “ноженька”. Сама ситуация, когда женщина трудится в поте лица, выбиваясь из сил, а её ребёнок (несмотря на всё это) недоедает или, как в данном случае, в такую жару лежит “у соседней полосыньки”, не однажды встречается в творчестве Некрасова. Достаточно вспомнить песню “Солёная” из “Пира на весь мир” (кстати, “слёзы солёные” есть и в этом стихотворении: “вкусны ли, милая, слёзы солёные... ”).
И какова же реакция автора на эту сцену, на эту ситуацию? “Что же ты встала над ним в отупении? // Пой ему песню о вечном терпении, // Пой, терпеливая мать!.. ” – горько иронизирует Некрасов над всевыносящим и терпеливым русским народом. Вместо “бедной бабы” вновь появляется “мать”, и последние две строчки вновь пафосны и сопровождаются поэтическим взлётом с ударением на последнем, ключевом слове “мать”. В этих строках крестьянка ассоциируется с Музой, поющей о вечном терпении русского народа (вспомним одноимённое стихотворение Некрасова) .
В последних двух четверостишиях героиня, с одной стороны, воспринимается как вполне конкретная крестьянка, пьющая кислый квас из жбана, затыкающегося грязной тряпицей, а с другой – как собирательный образ русской женщины, все слёзы и пот, все страдания и труды которой “канут.. . всё равно”.
Персонаж старухи Орины - солдатской матери очень реалистичен. Некрасов убедительно рассказывает историю о том, как умер от скоротечной чахотки её сын Ваня, каким он был крепким и здоровым в молодые годы и как подорвала его здоровье тяжкая военная служба. События, описанные поэтом, могли происходить в действительности, однако это стихотворение является художественым произведением, а ставить знак равенства между действительностью и художественным произведением нельзя, так как поэт описывает событие своим поэтическим языком, описывает его так, как подсказывает ему фантазия, воображение, чувство. Задача поэта - создать типические характеры в типических обстоятельствах, это является основным принципом реализма как художественного метода. Тогда читатель воспринимает созданные автором образы и картины как реально существующие.
Тема материнства звучит в таких стихотворениях Некрасова, как “Родина”, “Внимая ужасам войны... ”, “Орина, мать солдатская”, “Мать”; теме страдания женщины посвящены стихотворения “Тройка”, “Крестьянка”, “Еду ли ночью по улице тёмной... ”, поэма “Мороз, Красный нос” и другие произведения Некрасова.
Стихотворение Некрасова “В полном разгаре страда деревенская... ” названо по первой строчке. Интересно, что поэт представляет женщину-крестьянку, женщину-мать именно на фоне страды, сбора урожая, самой горячей поры в деревне. В это время крестьянам приходится особенно много трудиться (так много, что из одного значения слова “страдать” – убирать урожай – для них сразу же следует другое – испытывать физическую или нравственную боль, мучение) ; одновременно для автора женщина, возможно, ассоциируется вообще с женским началом в природе.
Стихотворение сюжетно (для Некрасова это часто встречающееся явление) , и в первой строчке автор показывает место и время действия. В следующих нескольких строках поэт определяет главную тему стихотворения – страдания русской женщины, причём делает это в очень пафосной манере: “...всевыносящего русского племени многострадальная мать! ” Лексика, присущая высокому стилю, длинные слова со звуками “с” и “щ”, ударение на последнем, ключевом слове “мать” создают впечатление поэтического взлёта.
За ним следует описание пейзажа, как это часто бывает у Некрасова, не привлекающего внимания красотой видов. Ощущение какой-то гнетущей внешней силы, переданное в предыдущих строках (“всевыносящего”, “многострадальная”), напряжение сохраняются: “зной нестерпимый”, “солнце нещадно палит”.
Далее автор переходит от собирательного образа многострадальной матери к конкретной женщине. Крестьянка, выбиваясь из сил, на самой жаре работает в поле, и над ней “колыхается” целый столб насекомых. К напряжению от работы и палящего солнца добавляется это окружившее её со всех сторон “жалит, щекочет, жужжит”. Само звучание этих слов действует подавляюще.
Вся следующая сцена – как, порезавшись косой, крестьянка не успевает унять кровь и бежит к заплакавшему ребёнку – пересказана в совсем ином стиле. Вместо высоких и пафосных мы видим такие просторечные слова, как “баба”, “косуля”, “ноженька”. Сама ситуация, когда женщина трудится в поте лица, выбиваясь из сил, а её ребёнок (несмотря на всё это) недоедает или, как в данном случае, в такую жару лежит “у соседней полосыньки”, не однажды встречается в творчестве Некрасова. Достаточно вспомнить песню “Солёная” из “Пира на весь мир” (кстати, “слёзы солёные” есть и в этом стихотворении: “вкусны ли, милая, слёзы солёные... ”).
И какова же реакция автора на эту сцену, на эту ситуацию? “Что же ты встала над ним в отупении? // Пой ему песню о вечном терпении, // Пой, терпеливая мать!.. ” – горько иронизирует Некрасов над всевыносящим и терпеливым русским народом. Вместо “бедной бабы” вновь появляется “мать”, и последние две строчки вновь пафосны и сопровождаются поэтическим взлётом с ударением на последнем, ключевом слове “мать”. В этих строках крестьянка ассоциируется с Музой, поющей о вечном терпении русского народа (вспомним одноимённое стихотворение Некрасова) .
В последних двух четверостишиях героиня, с одной стороны, воспринимается как вполне конкретная крестьянка, пьющая кислый квас из жбана, затыкающегося грязной тряпицей, а с другой – как собирательный образ русской женщины, все слёзы и пот, все страдания и труды которой “канут.. . всё равно”.