• В спокойную и внешне бесстрастную речь повествователя нередко вводятся экспрессивно окрашенные слова (например, Александр Павлович решил по Европе “проездиться”), что становится одной из форм выражения авторской позиции, глубоко скрытой в тексте.
В самом повествовании умело подчеркиваются интонационные особенности речи персонажей (ср., например, высказывания Александра I и Платова).
По словам И.В. Столяровой, Лесков “направляет интерес читателей на сами события”, чему особая логическая структура текста: большая часть глав имеет концовку, а некоторые — и своеобразный зачин, что позволяет четко отделить одно событие от другого. Этот принцип создает эффект сказовой манеры. Можно также заметить, что в ряде глав именно в концовке рассказчик выражает авторскую позицию: «А царедворцы, которые на ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: “попался Платов и сейчас его из дворца вон погонят, — потому они его терпеть не могли за храбрость”» (конец 12-й главы).
Нельзя не отметить использование различных приемов, характеризующих особенности не только устной речи, но и народнопоэтического творчества в целом: тавтологий (“на подковы подковали” и др.), своеобразных форм глаголов с приставкой (“залюбовался охлопывать” и др.), слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами (“ладошечка”, “пузичка” и т.д.). Интересно обратить внимание на вводимые в текст поговорки (“утро ночи мудренее”, “снег на голову”). Иногда Лесков может их видоизменять.
• О смешении различных манер повествования свидетельствует характер неологизмов. Они могут более подробно описывать предмет и его функцию (двухсестная карета), место действия (бюстры — объединяя слова бюсты и люстры, писатель одним словом дает более полное описание помещения), действие (свистовые — свист и вестовые, сопровождающие Платова), обозначать иностранные диковинки (.мерблюзьи мантоны — верблюжьи манто и т.п.), состояние героев (ожидация — ожидание и ажитация, досадная укушетка, на которой долгие годы лежал Платов, характеризующая не только бездействие героя, но и его уязвленное самолюбие). Появление неологизмов у Лескова во многих случаях обусловлено литературной игрой.
В самом повествовании умело подчеркиваются интонационные особенности речи персонажей (ср., например, высказывания Александра I и Платова).
По словам И.В. Столяровой, Лесков “направляет интерес читателей на сами события”, чему особая логическая структура текста: большая часть глав имеет концовку, а некоторые — и своеобразный зачин, что позволяет четко отделить одно событие от другого. Этот принцип создает эффект сказовой манеры. Можно также заметить, что в ряде глав именно в концовке рассказчик выражает авторскую позицию: «А царедворцы, которые на ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: “попался Платов и сейчас его из дворца вон погонят, — потому они его терпеть не могли за храбрость”» (конец 12-й главы).
Нельзя не отметить использование различных приемов, характеризующих особенности не только устной речи, но и народнопоэтического творчества в целом: тавтологий (“на подковы подковали” и др.), своеобразных форм глаголов с приставкой (“залюбовался охлопывать” и др.), слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами (“ладошечка”, “пузичка” и т.д.). Интересно обратить внимание на вводимые в текст поговорки (“утро ночи мудренее”, “снег на голову”). Иногда Лесков может их видоизменять.
• О смешении различных манер повествования свидетельствует характер неологизмов. Они могут более подробно описывать предмет и его функцию (двухсестная карета), место действия (бюстры — объединяя слова бюсты и люстры, писатель одним словом дает более полное описание помещения), действие (свистовые — свист и вестовые, сопровождающие Платова), обозначать иностранные диковинки (.мерблюзьи мантоны — верблюжьи манто и т.п.), состояние героев (ожидация — ожидание и ажитация, досадная укушетка, на которой долгие годы лежал Платов, характеризующая не только бездействие героя, но и его уязвленное самолюбие). Появление неологизмов у Лескова во многих случаях обусловлено литературной игрой.