Успех Хоря и Калиныча превзошёл все ожидания. приходили письма с печатать дальше «Записки охотника». Читающую публику покорило незаурядное мастерство автора, его небывалое доселе изображение русского крестьянина. Тургенев взялся за перо. Работу над Записками охотника» он продолжил за границей, куда уехал надолго в том же 1847 году. Об этом периоде своей жизни Тургенев писал: Я не думаю, что моё западничество лишило меня всякого сочувствия к русской жизни, всякого понимания её особенностей и нужд. Записки охотника»… были записаны мною за границей; некоторые из них – в тяжёлые минуты раздумья о том, вернуться ли мне на родину, или нет? …знаю только, что я, конечно, не написал бы «Записок охотника», если бы оставался в России». В разлуке с Родиной крепла любовь писателя к ней, пробуждались детские впечатления, связанные со светлыми сторонами русской жизни. Он вспоминал, как летом и осенью 1846 года исходил с ружьём Орловскую, Курскую и Тульскую губернию. В памяти вставали картины деревенской и усадебной жизни, русские пейзажи, разговоры, встречи, бытовые сценки. Так зарождались Записки охотника, которые принесли Тургеневу широкую известность.
1. Как встретился Гринев с генералом? Что происходило в городе на военном совете? О каком «подкупательном движении» говорили на совете?
Генерал встретил Гринёва участливо в своём саду, заботливо укутывая яблони соломой. В повести он изображён как совершенно мирный человек. Реакция его на взятие Белогорской и гибель капитана Миронова была совершенно штатская, как сожаления опечаленного родственника. Военные решения он был принимать не в состоянии. Он сочувствовал Гринёву, но сочувствие это было бездейственно, хотя именно он имел власть оказать ему и Марье Ивановне посильную
На военный совет генерал собрал всех главных городских чиновников, не пригласив ни одного из своих офицеров. На таких советах принято высказываться, начиная с младших, в результате за активные действия выступил только один Гринёв, который, в общем-то, единственный из присутствующих мог судить о степени опасности, грозящей городу, — ведь никто из участников совета не представлял себе, с кем им предстоит иметь дело. Но чиновники вообще никогда не отличаются особой смелостью, а изо всех возможных решений, как правило, предпочитают наиболее пассивные. Тем более, все они были людьми в возрасте, что один из них и не замедлил высказать, вполголоса назвав Гринёва молокососом. Неудивительно поэтому, что рассуждения Гринёва были встречены неодобрительно. Странно то, что генерал, как человек военный, отлично понял правоту сказанного Гринёвым, но пошёл на поводу у местных начальников, испугавшись ответственности. Наверное, уже предчувствуя общие настроения, он и не пригласил на совет своих командиров, которые поддержали бы Гринёва.
Полную некомпетентность собрания, именуемого военным советом, ярко проиллюстрировало предложение старичка в глазетовом кафтане — директора таможни. Он заявил, что действовать надобно не наступательно и не оборонительно, а «подкупательно», то есть предложить за голову Пугачёва определённый выкуп, и искренне при этом полагал, что таким образом ситуация может разрешиться.
1. Как встретился Гринев с генералом? Что происходило в городе на военном совете? О каком «подкупательном движении» говорили на совете?
Генерал встретил Гринёва участливо в своём саду, заботливо укутывая яблони соломой. В повести он изображён как совершенно мирный человек. Реакция его на взятие Белогорской и гибель капитана Миронова была совершенно штатская, как сожаления опечаленного родственника. Военные решения он был принимать не в состоянии. Он сочувствовал Гринёву, но сочувствие это было бездейственно, хотя именно он имел власть оказать ему и Марье Ивановне посильную
На военный совет генерал собрал всех главных городских чиновников, не пригласив ни одного из своих офицеров. На таких советах принято высказываться, начиная с младших, в результате за активные действия выступил только один Гринёв, который, в общем-то, единственный из присутствующих мог судить о степени опасности, грозящей городу, — ведь никто из участников совета не представлял себе, с кем им предстоит иметь дело. Но чиновники вообще никогда не отличаются особой смелостью, а изо всех возможных решений, как правило, предпочитают наиболее пассивные. Тем более, все они были людьми в возрасте, что один из них и не замедлил высказать, вполголоса назвав Гринёва молокососом. Неудивительно поэтому, что рассуждения Гринёва были встречены неодобрительно. Странно то, что генерал, как человек военный, отлично понял правоту сказанного Гринёвым, но пошёл на поводу у местных начальников, испугавшись ответственности. Наверное, уже предчувствуя общие настроения, он и не пригласил на совет своих командиров, которые поддержали бы Гринёва.
Полную некомпетентность собрания, именуемого военным советом, ярко проиллюстрировало предложение старичка в глазетовом кафтане — директора таможни. Он заявил, что действовать надобно не наступательно и не оборонительно, а «подкупательно», то есть предложить за голову Пугачёва определённый выкуп, и искренне при этом полагал, что таким образом ситуация может разрешиться.
Объяснение: