До Сталинграда фашистские войска ещё не встречали столь сильного сопротивления и не терпели подобного поражения. Они с легкостью всю Европу и углубились на нашу территорию. Эйфория от предыдущих побед создавала ощущение скорой победы над Советскими войсками. В планах Гитлера, уничтожение Сталинграда являлось приоритетной задачей, направленной на подавление воли Советских граждан. Сталинград - город имени Сталина и его взятие означало, по сути, личную победу Гитлера над Сталиным.
Сталин тоже это понимал и придал большое значение победе Советской армии именно в Сталинграде. Под Сталинградом столкнулись две большие силы и у каждой из сторон был приказ взять и удержать город в своих руках, чего бы это ни стоило. Это был настоящий ад. Жестокое и кровавое побоище.
Советские солдаты знали за что они умирали в Сталинграде, они дрались за свою Родину! Фашистских солдат охватывал страх под стенами Сталинграда от осознания того, что здесь, в дали от родины, они, с большой вероятностью, встретят свою смерть, и погибнут они не за свои собственные идеалы, а за навязанные им фашистские идеи Гитлера. Беспримерное мужество сталинградцев потрясало даже бывалых гитлеровских вояк. Ефрейтор О. Гельман писал своей невесте: «Описать, что здесь происходит, невозможно. В Сталинграде сражаются все, у кого есть голова и руки, – мужчины и женщины» . Фашисты гибли сотнями. В 300–400 метрах от Волги находились боевые позиции 138-й Краснознаменной дивизии генерала И. И. Людникова. Штаб дивизии Родимцева находился в 5 м от воды и в 250 м от переднего края. Но эти метры гитлеровцы не смогли преодолеть.
Николай Николаевич хорошо знал, высоко ценил и любил его историю, которая как живая вставала перед ним, когда он бродил по его улочкам, по крутым берегам реки, по живописным окрестностям с древними курганами, заросшими густыми кустарниками жимолости и березняком. Здесь, над самой рекой, на развалинах старого городища, стоял когда-то княжеский двор, и русская дружина насмерть дралась с несметными полчищами ханских воинов, вооруженных луками и кривыми саблями, которые с криками: «Та Русь! Та Русь!..» — на своих низкорослых крепких конях пытались переправиться с противоположного берега реки на этот, чтобы разгромить дружину и прорваться к Москве. На одном из таких холмов и возвышался дом Николая Николаевича — старый, сложенный из крепких бревен, совершенно почерневших от времени. Его строгий простой мезонин с прямоугольными окнами затейливо украшали четыре балкончика, выходящие на все стороны света. Черный дом с просторной, открытой ветрам террасой был совсем не похож на веселые, многоцветно раскрашенные домики соседей.
Сталин тоже это понимал и придал большое значение победе Советской армии именно в Сталинграде. Под Сталинградом столкнулись две большие силы и у каждой из сторон был приказ взять и удержать город в своих руках, чего бы это ни стоило. Это был настоящий ад. Жестокое и кровавое побоище.
Советские солдаты знали за что они умирали в Сталинграде, они дрались за свою Родину! Фашистских солдат охватывал страх под стенами Сталинграда от осознания того, что здесь, в дали от родины, они, с большой вероятностью, встретят свою смерть, и погибнут они не за свои собственные идеалы, а за навязанные им фашистские идеи Гитлера.
Беспримерное мужество сталинградцев потрясало даже бывалых гитлеровских вояк. Ефрейтор О. Гельман писал своей невесте: «Описать, что здесь происходит, невозможно. В Сталинграде сражаются все, у кого есть голова и руки, – мужчины и женщины» . Фашисты гибли сотнями. В 300–400 метрах от Волги находились боевые позиции 138-й Краснознаменной дивизии генерала И. И. Людникова. Штаб дивизии Родимцева находился в 5 м от воды и в 250 м от переднего края. Но эти метры гитлеровцы не смогли преодолеть.
Здесь, над самой рекой, на развалинах старого городища, стоял когда-то княжеский двор, и русская дружина насмерть дралась с несметными полчищами ханских воинов, вооруженных луками и кривыми саблями, которые с криками: «Та Русь! Та Русь!..» — на своих низкорослых крепких конях пытались переправиться с противоположного берега реки на этот, чтобы разгромить дружину и прорваться к Москве.
На одном из таких холмов и возвышался дом Николая Николаевича — старый, сложенный из крепких бревен, совершенно почерневших от времени.
Его строгий простой мезонин с прямоугольными окнами затейливо украшали четыре балкончика, выходящие на все стороны света.
Черный дом с просторной, открытой ветрам террасой был совсем не похож на веселые, многоцветно раскрашенные домики соседей.