Из роману Хиба ревуть волы мени найбильше запамьяталось те ,як Чипки батько покинув их як тяжко було жинци працюваты и терпиты те як люды докорялы ей но Чипци було не легше его диты весь час ображали и не приймалы до себе у него было очень много злости на всех
а еще очинь интересен был момент когда Чипка вырос и ему выдали землю,он очень был рад но не так всё хорошо у него её потом отобрали и для чипки это была послядняя капля он начал пить так как назад вернуть землю не смог и згодом он начал воровать и убивать людей
"Ай дитина ж то вийшла - на славу! Повновиде, чорняве, головате, розумне... Тiльки якесь невеселе, вовчкувате, тихе." "Оце, було, Мотря чи Оришка скаже: "Подай, Чiпко, води!" або - ножа, або - веретено... - то вiн i почне: "А де ж воно лежить, чи стоїть?" Отак розпита?, повагом устане, повагом пiде, пiднiме й повагом подасть..." "Дуже любив Чiпка казки слухати. В казках його зроду розумна голова знаходила немалу роботу. " "Та не такий же й Чiпка вдався, щоб його можна було бiйкою спинити. Спершу-таки боявся матерi, а далi - звик уже й до бiйки, хоч як вона глибоко iнодi в серце впивалася, до живих печiнок доходила... Ой, злий же вiн був тодi! Ой, лютий! Вiн би змiг, - матерi очi видрав, або сам собi що заподiяв, якби не баба..."
як тяжко було жинци працюваты и терпиты те як люды докорялы ей
но Чипци було не легше его диты весь час ображали и не приймалы до себе
у него было очень много злости на всех
а еще очинь интересен был момент когда Чипка вырос и ему выдали землю,он очень был рад
но не так всё хорошо у него её потом отобрали и для чипки это была послядняя капля он начал пить так как назад вернуть землю не смог и згодом он начал воровать и убивать людей
розумне... Тiльки якесь невеселе, вовчкувате, тихе." "Оце, було,
Мотря чи Оришка скаже: "Подай, Чiпко, води!" або - ножа, або - веретено...
- то вiн i почне: "А де ж воно лежить, чи стоїть?" Отак розпита?, повагом
устане, повагом пiде, пiднiме й повагом подасть..." "Дуже любив Чiпка казки слухати. В казках його зроду розумна голова
знаходила немалу роботу. " "Та не такий же й Чiпка вдався, щоб його можна було бiйкою спинити.
Спершу-таки боявся матерi, а далi - звик уже й до бiйки, хоч як вона
глибоко iнодi в серце впивалася, до живих печiнок доходила... Ой, злий же
вiн був тодi! Ой, лютий! Вiн би змiг, - матерi очi видрав, або сам собi що
заподiяв, якби не баба..."